Пролог
— Я люблю тебя, — чуть хрипло говорит он, стараясь восстановить дыхание.
И от его слов, от его голоса счастье разливается горячей волной, от сердца, до самых кончиков пальцев. Все тело сладко ноет, расслабившись, и сил уже совсем нет, даже пошевелиться, даже ответить. Так хорошо.
Тихо потрескивают, догорая, поленья в очаге. Крошечные светлячки кружат над нами, словно маленькие звездочки.
Я в его доме. Он позвал меня, и я пришла. Небольшой отпуск… жаль, остаться не выйдет. Я словно заглянула в окошко, в чужую жизнь. Но не готова остаться.
Ивар глядит мне в глаза и улыбается.
Он все понимает.
— Я люблю тебя, слышишь, — упрямо повторяет он. — И никому не отдам.
Не отдаст. Он готов за меня побороться.
Он все еще лежит на мне, опираясь на локти, но я почти не чувствую его веса, только тепло. На его плечах поблескивают капельки пота.
И я тянусь, обнимая его, обхватывая руками и ногами, прижимаясь снова.
— Я тоже тебя люблю.
Он целует меня.
— И все равно убежишь?
— Да, — говорю я. — Убегу. Но не сейчас. У нас еще есть время.
Он переворачивается на спину, увлекая меня за собой, обнимая.
— А если я не отпущу тебя? Что будешь делать? — спрашивает он, в его глазах отражаются танцующие огоньки.
Его руки держат меня так нежно и мягко, но, в то же время, так крепко, что даже не пошевелиться. Надежно.
Ветерок из открытого окна холодит разгоряченную спину.
— Все равно убегу, — говорю я, легко упираясь подбородком в его грудь.
— А если я сам начну прогонять тебя? — спрашивает он.
— Тогда я приду снова.
Я улыбаюсь, и он смеется.
— Тогда мне стоит почаще прогонять тебя. И ты будешь со мной.
Я вздыхаю, закрываю глаза.
— Ивар, я очень хочу остаться с тобой навсегда, но… Я не могу.
— Такая жизнь не для тебя? — в его голосе ни тени укора, ни тени обиды, лишь легкая усмешка, и только в глазах…
В глазах — тоска. И даже, немного, злость.
— Ивар…
— Мне все кажется, что ты сказочная принцесса, — говорит он, проводит шершавым пальцем по моей щеке.
— Не такая, как местные девушки?
— Не такая, — очень серьезно соглашается он, потом вдруг, словно вспомнив, снова смеется. — Ты даже утку ощипывать боишься. Словно настоящая принцесса.
— Боюсь, — покорно признаюсь я. — До сих пор не понимаю, как это делать. У нас утки уже без перьев.
— Тяжело же вашим уткам живется.
Я фыркаю, легонько толкаю его ладонью.
— Нормально нашим уткам, — говорю я, — зато не улетят.
Его пальцы поглаживают мою спину. Я чувствую жесткий выпуклый шрам на его правой ладони, там где не хватает пальцев… немного щекотно. Он целует меня, и борода щекочет еще больше. До дрожи. Пристальный взгляд, и дикий огонь в его глазах, мелкие морщинки на обветренной коже. А еще он хромой. Он не красавец, не сказочный принц, но… я так люблю его.
Я даже не думала, что могу так любить.
Я могу ничего не бояться с ним рядом, и ничего не скрывать. Он — самый близкий человек. С ним так просто…
— Пойдем со мной, — говорит он. — Ты же сама не хочешь уходить, просто боишься решиться. Пойдем до Кьеринга. Там большая часть пути вдоль реки, а значит, если будет опасность, если нас будут искать, ты сможешь прыгнуть и убежать в свой мир.
— Я убегу, а ты?
Он пожимает плечами. Его убьют, если догонят.
— Я готов рискнуть.
— Нет, — говорю я.
— В Кьеринге я наймусь в городскую дружину или, лучше, к купцам, в охрану обозов, там хорошо платят. У меня есть немного денег, еще с того похода. Мы построим дом. На горе, с видом на море. Тебе понравится. Море там, конечно, холодное, но красивое, зеленые фьорды… Осенью, говорят, морские драконы подплывают к самому берегу.
Он говорит так серьезно… словно верит сам.
Драконы…
Но он не верит.
— А ты видел драконов когда-нибудь? — спрашиваю я, мне не по себе, и я хочу сменить тему.
И он поддается на мою уловку.
— Морских видел в Тороке, это миль на двести южнее Кьеринга, за Бакланьим мысом. Давно, еще когда первый раз ходил с Алагустом разбираться с его родней. Морские драконы тихие, иногда даже погладить даются, но осторожность все равно нужна, они огромные, как киты.
— Ты гладил?
Он смеется, кивает.
— Они теплые, знаешь, даже в ледяной воде. И шкура чуть шероховатая, но мягкая, чешуйки почти не заметны. Мы с парнями соревновались, кто первый дракона достанет. Тогда еще совсем мальчишки были, глупые, гонялись за ними на лодках, перепугали их до смерти. Они нам все лодки перевернули, убегая в панике, одну даже хвостом разбили пополам. Я тогда заодно и плавать научился.
— Плавать? А раньше не умел?
— Дома речка была по колено, где там плавать? Я в Тороке первый раз увидел столько воды, даже не поверил сначала, что такое бывает.
— А не морских? Крылатых драконов видел?
— У Дижан-Байларского хана был боевой летающий дракон. Бурый. Не очень крупный, но огнем жег — будь здоров. Всю голову сломали, пока придумали, как с ним справиться.
— Придумали?
— Придумали, куда деваться, — говорит Ивар, смотрит мне в глаза, потом долго молчит. И внутри что-то сжимается. — Ты пойдешь со мной?
Он твердо знает, что я откажусь. Это мечта. Просто мечта.
— Почему ты не уйдешь туда без меня? — спрашиваю я.
Он хмурится, на скулах двигаются желваки.
— Не могу. Я поклялся служить лорду Олттару.
— Вот видишь, — говорю я, очень стараюсь, чтобы вышло легко. — Ты тоже не можешь.
— Не могу, — тихо отзывается он.
Глядит мне в глаза. Ради меня он готов совершить невозможное. Готов на все. А я…
Огнем вспыхивают щеки. Становится стыдно за себя, за свою нерешительность, и обидно одновременно. Я даже пытаюсь сесть, подняться, но Ивар не отпускает.
— Подожди, — говорит он. — У нас еще есть время.
Его губы горячие… он уже целует мою шею, и грудь и живот… прикосновения обжигают и кружится голова. И нет в мире ничего, кроме нас двоих. Никаких проблем и сложных решений.
