– Но это займет массу времени, если дух захочет произнести фразу, – возразил Робер Ларусс.
– Что ж, наберитесь терпения! Мертвые живут совсем в ином времени, нежели мы.
И тут все важно закивали, кроме, конечно, Мамы, которая не участвовала в разговоре.
Дядюшка Бамба был на седьмом небе от счастья, ведь это именно он разыскал колдуна, который пользовался такой замечательной репутацией в квартале Барбес, и все из-за футбола.
– Каков ваш метод? – осведомился господин Софронидес.
– Я тренирую «Париж – Сен-Жермен», – заявил колдун и скромно опустил голову, отчего его двойной подбородок стал выглядеть еще толще. – То есть это слово «тренировать» я трактую по-своему. Благодаря моему ясновидению я могу определить проблемы, с которыми игроки столкнутся в матче с будущими соперниками, и предупредить их об этом.
– Браво!
– Благодарю. Мне кажется, нам и в самом деле удался суперсезон. О, не примите это за хвастовство, тут нет моей заслуги. ведь я унаследовал свой дар от предков, родившись ясновидящим и яснослышащим.
– Простите, как вы себя назвали? – заверещал Робер Ларусс.
– Ясновидящим и яснослышащим.
– Но это второе слово – его не существует!
– Я хотел сказать, что ясно вижу и слышу.
– В «Робере» нет слова «яснослышащий»! Я досконально изучил все слова на букву «С»
[9], там такое отсутствует!
– Значит, месье пользуется неологизмом! – вмешался Софронидес, желая положить конец дискуссии. – Человек имеет полное право сочинять новые слова, разве нет? Особенно если рядом стоит аналогичный термин!
Робер Ларусс, обычно такой боязливый, вспыхнул от возмущения:
– Сочинять слова?! Придумывать бог знает что?! Сначала нужно выучить и правильно употреблять те, что уже существуют! Иначе зачем нам словари?! Господи, куда мы идем?!
Но тут мадам Симона стукнула кулаком по стойке:
– Стоп! Профессор Усман пришел сюда ради Фату. Дайте ему спокойно работать.
В кафе воцарилось молчание. Бамба в энный раз поведал о несчастьях своей сестры. И честно признался, что мы консультировались с профессором Кутубу, но Мама не поддалась на его лечение.
По знаку колдуна дядя запер дверь, опустил шторы и погасил лампы.
Теперь в помещении мерцал только голубоватый экранчик мобильника, который профессор Усман положил на стойку.
Он вынул из кармана пипетку, наполнил ее водой и выпустил одну каплю на доску Уиджи. Затем приказал нам дотронуться до края доски.
– Только осторожно, не давите. Контакт должен быть максимально легким.
Все мы исполнили приказ.
Профессор закрыл глаза, поднял голову и воззвал к потолку:
– Урсула! Урсула! Ты здесь?
– Надо же, вы, оказывается, с ней знакомы? – удивилась мадам Симона.
– Урсула! Урсула! Покажись!
– И даже не мечтайте, в это время дня она дрыхнет без задних ног, наша Урсула. Еще бы – после такой ночки…
Колдун открыл глаза и смерил мадам Симону свирепым взглядом:
– Урсула – это моя путеводительница в потустороннем мире!
Сконфуженная мадам Симона виновато понурилась:
– Ой, извините, я имела в виду совсем другую Урсулу.
– Теперь никто из вас не должен говорить, пока я не дам ему слова. Понятно?
И он снова начал произносить заклинания гнусавым, приглушенным голосом. Капля воды медленно поползла по доске в сторону «да». Слава богу, Урсула присоединилась к нам!
– Урсула, не встречался ли тебе некий господин Чомбе, хозяин соседней бакалеи «Фиговый рай»?
Доска подпрыгнула, жутко перепугав нас. Колдун объяснил эту реакцию так:
– Она его боится. У кого есть вопросы?
Дядюшка Бамба откашлялся и спросил:
– Господин Чомбе сердится на Фату?
Капля уверенно приблизилась к слову «да».
– Неужели он навел на нее порчу?
Доска снова затряслась. Профессор объяснил:
– Она опасается, что ее откровенность вызовет гнев месье Чомбе, который, по всей видимости, обладает ужасными демоническими способностями.
Дядюшка Бамба вопросительно взглянул на меня. И я обратился к колдуну:
– А Урсула не согласилась бы войти в контакт с господином Чомбе и убедить его, что Мама вовсе не хотела причинить ему зло? Сказать, что, наоборот, за все предыдущие месяцы она доказала ему делом свое хорошее отношение. Может, Урсула объяснит ему, что Мама сама стала жертвой административной несправедливости?
– Прекрасная мысль, мой мальчик! – одобрительно воскликнул дядюшка Бамба.
Колдун снова воззвал к потолку:
– Возьмете ли вы на себя эту миссию, Урсула?
Капля на миг замерла и вяло поползла к слову «нет».
– Странно, – растерянно пробормотал профессор. – До сих пор Урсула всегда была готова оказать помощь.
И он громко вопросил потолок:
– Почему, Урсула? Почему?
Капля переместилась к букве «З», потом к «А», потом к «Н», и профессор облегченно вздохнул:
– «Занята»! Урсула сообщает, что она завалена работой. Что ж, вполне понятно, – такая услужливая особа… – Улыбнувшись, он сказал: – В таком случае я вам предлагаю следующее решение…
И снова обратился к потолку:
– Урсула, не позволите ли вы обратиться к вам с этим поручением завтра?
Капля поползла к «Да».
– Потрясающе! Благодарю вас, Урсула! До завтра.
Он с довольным видом потер руки и нажал на ближайший выключатель.
Вспыхнул свет, и мы все зажмурились.
– Сомнений нет, Урсула сможет убедить господина Чомбе, и Фату станет прежней.
Мы повернулись к Маме – такой замкнутой и отрешенной, словно она спала с открытыми глазами.
Мадам Симона подняла штору; тем временем колдун подошел к дяде, вытирая свою доску.
– С вас сто пятьдесят евро.
Бамба изумленно заморгал:
– Но вы же говорили «пятьдесят»!
– Из-за плотного рабочего графика Урсулы мне придется входить с ней в контакт еще как минимум дважды, чтобы она занялась вашим делом. Таким образом, исцеление Фату потребует трех сеансов. А пятьдесят евро, помноженные на три, это сто пятьдесят.
– Да… разумеется, – согласился дядя.
