— Нет, Ксюш, магия — не продукт мутации, а результат эволюции моего народа, что народился из той кучки, кому удалось выжить после ядерной катастрофы. Десятилетиями, даже веками, мы развивали в себе эти способности, пока какая-то малая толика не стала передаваться из поколения в поколение на генном уровне. Но и то, этого очень мало, чтоб считать себя магом. Я тоже не маг, а так, кое-что умею. Маги в моем мире проходят серьезную школу, прежде чем становятся таковыми.
Мы с Васей сидели в летнем кафе и мирно беседовали. Со стороны могло показаться, что разговариваю я сама с собой, но в ушах у меня была гарнитура, и более внимательный наблюдатель решит, что общаюсь я по телефону. А еще передо мной стояла чашка капучино, и на блюдце лежал кусочек «Графских развалин». Бедный Вася — ему приходилось только облизываться, не могла же я сделать вид, что пью и ем за двоих. Ну и время для прогулки мы выбрали самый разгар трудового дня, когда кафе пустовало. Иначе меня бы точно не поняли, когда временами я бы начинала басить.
На работе Вася взял за свой счет, и хоть за это можно было не волноваться. У меня вскоре должна была начаться летняя практика в нашем местном НПО «Биозащита», но я договорилась с руководителем практики, что появляться буду время от времени, а по окончании предоставлю готовый отчет по практике. Такое было не редкостью в нашем университете, ибо лето — пора отпусков, и многие студенты разъезжались, кто куда. Меня же все устраивало. Так я могла находиться рядом с Васей. Пугало только собственное настроение и мысли, что счастье наше не продлится долго.
— Все-таки дикие у вас нравы царят, какие-то даже первобытные, — задумчиво проговорила я, наслаждаясь близостью Васи. Сейчас он сидел совсем рядом и гладил меня своими теплыми и сильными руками по плечам, шее, незаметно зарывался в волосы, касался лица, губ… Больших трудов стоило не подавать вида, насколько мне это приятно. Хотелось прижаться к нему и отдаться в полную власть его губ и рук. Но максимум, что позволила себе, это блаженно прикрыть глаза и откинуться на спинку пластикового стула.
— Что ты имеешь в виду, любовь моя? — прижался Вася губами к моей шее, и я не выдержала — томно вздохнула и воровато прошлась рукой по его обнаженному торсу.
— Ну все эти браки… по договоренности, когда кто-то посторонний решает, чьи жизни связать… взвешивает все за и против… принуждает… А как же любовь? — невольно выгнула я спину, потому что губы Васи уже нагло добрались до мое груди и целовали ту через тонкую ткань футболки. Странно, должно быть, я выглядела со стороны — нимфоманка в вынужденной завязке. Но благо, обращать внимания на меня было некому, разве что официантка, что протирала соседний столик, как-то странно на меня посмотрела. Но и она вскоре скрылась в прохладе здания кафе.
— Это вынужденная мера, — пояснил Вася. — Старейшины племени определяют, что лучше для народа, от чего родится сильное потомство. Да и не всегда все происходит именно так. Часто мужчина и женщина вступают в брачный союз по обоюдной любви.
— А тебе, значит, не повезло?
— Скорее, не повезло девушке, которую выбрал старейшина племени следопытов мне в пару, — в голосе Васи послышалась улыбка.
— Но страдаешь-то ты! — возмутилась я и скинула с себя его руку, которая уже старательно пробиралась под мою юбку, гладила внутреннюю сторону бедра. — Охотятся за тобой, и твоя голова под угрозой.
Меня бесило его спокойствие и восприятие происходящего, как должного. Это же самая настоящая дикость! Да и мне, жителю другого, более гуманного мира, плевать на их варварские обычаи! В конце концов, и Вася, и следопыты устраивают разборки не на своей территории, а значит, должны подчиняться нашим правилам! И над этим вопросом я собиралась конкретно поразмыслить не позднее сегодняшнего вечера, на сон грядущий.
— Обещаю тебе со всем разобраться, — проговорил мне Вася в самые губы и легко коснулся их своими. Я же едва сдержалась, чтобы не впиться в него жарким поцелуем. — Потерпи еще немного…
— Ты как хочешь, а я терпеть больше не могу, — полезла я в сумочку за деньгами, бросила купюры на стол и потянула Васю за руку из кафе. — Мне нужно срочно домой!
Всю дорогу он тихонько надо мной посмеивался, но то, как обнимал меня Вася и прижимал к себе, говорило о не менее сильном желании скорее оказаться дома. Ну и как следствие, из кровати мы смогли выбраться только к ужину, когда голод заявил о себе во всеуслышание.
А дальше потекло время ожидания и тревоги. Вернее, волновалась я, а Вася оставался совершенно спокойным. Ходил себе, мерцал по квартире. Старался окружать меня любовью и заботой, щедро сдабривая все страстью. И я ему, конечно, была благодарна, только вот на душе становилось все неспокойнее по мере убывания луны. Я ждала беды, и не могла отделаться от плохого предчувствия.
В один из вечеров я собралась в гости к родителям. Само собой, одна, не могла же я привести к ним мерцающего Васю. Да и очень захотелось мне оказаться в привычной с детства обстановке, хоть немного отвлечься от грустных мыслей и тревог.
Мама, конечно же, обрадовалась моему приходу, а вот папа с порога поинтересовался, почему заявилась одна. В который раз подивилась, как спелись эти двое. И чем только Вася подкупил отца, но тот в нем души не чаял и отзывался неизменно с уважением. А всего-то провели пару вечеров вместе, играя в шахматы. И Вася мне поклялся, что никакие методы внушения не применял к отцу. Неужто и на папу так подействовала Васина харизма?
Кстати, о внушении. Я практиковалась каждый день в этом не самом простом занятии, что бы Вася ни говорил. Куда бы не шла, отрабатывала силу взгляда и мысли на прохожих. Дома гипнотизировала с балкона. Доставалось больше всего дяде Пете — соседу с первого этажа, который по утрам собирал пустые бутылки во дворе. Ну и частенько он их выбрасывал в мусорку, слушаясь моего мысленного приказа и недоумевая, а чего это он, собственно.
У родителей я засиделась допоздна. Мама уже даже разволновалась, что я не тороплюсь возвращаться к себе. Да и Вася обзвонился, и мне великих трудов стоило отговорить его встречать меня. Пройти-то предстояло всего пару дворов, которые с детства знала как свои пять пальцев.
Огромный диск луны висел надо мной и словно насмехался, мол, посмотри на меня как следует, завтра я уже такой круглой не буду. Я и смотрела, пока за спиной не раздалось похабное:
— Глянь, какая цыпа. И без кавалера.
Вот зря он это сказал. Знал бы, какая злость во мне копилась против всего того несправедливого, что творилось в моей жизни в последнее время, молчал бы в тряпочку. А лучше бы и вовсе бежал отсюда побыстрее. Не повезло мужику. Двоим… как убедилась, когда медленно обернулась на возглас, доставая шишки из кармана.
Два хроника неопределенного возраста распивали бутылку чего-то на лавочке, разливая содержимое по пластиковым стаканчикам и закусывая одним огурцом, отхватывая от того по очереди. Ну а мне нужно было выплеснуть злость, а потому даже времени на пустые разговоры тратить не стала. И шишки метала без разбора, не сразу попадая в цель. Фейерверк получился знатный, а еще через пару минут я с ужасом смотрела на распростертые возле лавочки тела алкашей. Только хотела двинуться в их сторону на ватных ногах, как крепкие руки обхватили меня за плечи, и голос Васи велел:
