— Нет, — она замялась.
— Вам вызвать такси? — во мне шевельнулось сострадание к кухарке, которой я непростительно редко давал выходные.
— Да мне собственно и ехать некуда, — она вздохнула.
— А ваши близкие?
— Родители давно умерли, а брат живет за тысячи километров. Если позволите, я проведу праздник здесь.
Мне было все равно. От моей Арины вторую неделю не было вестей и мне стало казаться, что разлука с любимой будет вечной.
Глава 19. Арина
Вернувшись домой, мама вела себя на удивление спокойно. Улыбалась, пыталась шутить, но на душе у меня было тревожно. Несколько раз я порывалась написать Виктору, но мама не отходила не на шаг и пыталась заглянуть в телефон. При этом делала вид, что ничего не произошло.
— Свет клином на Разумовском не сошелся, — фыркнула мама, когда я попыталась вывести ее на серьезный разговор. — Нормальных парней хоть пруд пруди.
Доказывать, что Виктор Разумовский и есть тот самый единственный и неповторимый, маме было бесполезно. Лучше приберечь силы для предстоящей битвы. Отказываться от Виктора я не собиралась и, если мама еще этого не поняла, скоро узнает.
Заснула я в зале перед телевизором со скучнейшим фильмом. Утром схватила телефон, чтобы написать Виктору, и меня прошиб холодный пот. В мобильнике не было сим карты.
— Что с моим телефоном? — я на эмоциях ворвалась на кухню.
Мама как ни в чем не бывало жарила блины и мурлыкала, слушая музыкальные треки по радио.
— А что с ним? — она окинула меня удивленным взглядом, но я знала, что это ее рук дело.
— Где моя карта?
— Какая карта?
— Сим-карта, — по слогам произнесла я. — Не прикидывайся, что не причастна к ее пропаже.
— У тебя в телефоне было слишком много ненужных контактов, поэтому я решила помочь от них избавиться.
Мне не верилось, что мама, которой я всегда доверяла и которую бесконечно любила, творит странные вещи.
— Ты хоть понимаешь, что натворила? — закричала я, нервно мечась по комнате. — В телефоне были записаны контакты преподавателей и знакомых. Я даже Юлькин номер не помню. Куда ты спрятала мою симку?
— Я не прятала, а уничтожила, — ответила мама спокойным тоном. — Выкинула, потому что не желаю, чтобы моя дочь путалась со стариками.
— Значит, дело все-таки в возрасте Виктора? — закричала я.
— Не смей повышать на меня голос! — мама тоже не осталась в накладе. — Да, не желаю и тебе прекрасно известно почему. Но ты продолжаешь упорствовать.
Обидевшись на маму, я помчалась к Юльке, но подруги дома не оказалось. Телефон Славы и Виктора я тоже не помнила, у подруги номера Славы тоже не было.
Мама своими действиями подкинула мне кучу трудностей, которые нужно было немедленно решать.
В растерянности я гуляла по городу, с трудом удерживаясь от поездки к Виктору. Я ведь сама просила месяц на решение семейных проблем. Не будет ли выглядеть странно, если я заявлюсь к Разумовскому на следующий день. Купив новую симку, я включила телефон и хотела загрузить социальную сеть, но, как назло, пароля страницы я тоже не знала.
Скрепя сердце я вернулась домой и, не разговаривая с мамой, закрылась в своей комнате. Наконец вошла на свою страницу соцсети и нашла профиль Виктора. Разумовский был не в сети и не заходил со вчерашнего дня. Написала ему короткий привет и что люблю. Когда любимый получит мое послание, напишет ответное, тогда и спрошу номер его телефона.
До конца дня раз двадцать заглядывала в Интернет, но Виктор так и не появился. Зато списалась с Юлькой и забила в телефонную книгу некоторые номера
— А что с твоим телефоном? — разволновалась подруга.
— Мать симку выкинула, а я как нарочно все телефоны на ней хранила.
— И Разумовского? — уточнила подруга.
— И Разумовского, — я вздохнула.
— Ты говори, если надо, брата снаряжу. В два счета докинет до дома твоего красавчика, — Юлька томно вздохнула и тут же рассмеялась. — Я больше по нем не сохну, переболела, поэтому можешь не волноваться.
Я и не волновалась. За дверью меня ждала неразрешимая проблема — мама. И основная задача была как можно скорее уговорить ее принять мой выбор.
Знаете, что такое агония? Это осознавать, что где-то живет твой любимый мужчина, а ты не можешь с ним встретиться.
Виктора я отдирала от себя с кожей. Каждое утро просыпалась с надеждой, что мама смягчится, и каждый вечер понимала, что этого не произойдет. Самым естественным желанием было плюнуть на все и умчаться к Разумовскому. И пусть весь мир катится к чертям! Но угрозы мамы относительно своей жизни меня останавливали.
Понимала, что занимаюсь самоедством и все равно не могла уехать в особняк Разумовского.
Особенно паршиво было за неделю до нового года, когда зашла на сайт и увидела, что страница Виктора в соцсети удалена.
Мне словно по сердцу полоснули раскаленным ножом. Ясно, что он прочитал мое сообщение, но не ответил и предпочел тихо удалиться. Я терялась в догадках, что же произошло с Разумовским, но желания снова с ним встретиться больше не возникало.
Новогодняя ночь прошла как сон. Мама наготовила много вкусняшек, но я не смогла заставить себя попробовать и половину блюд.
— Кушай, дочка, а то смотри как похудела! — причитала она, пытаясь меня накормить.
Я и сама видела, что за пару недель превратилась в бледное подобие себя. Творить не хотелось, учиться тоже. Честно признаться, жить тоже не было сил.
Я возвращалась с консультации, когда мне позвонили и сообщили, что моя мама попала в больницу. Первой мыслью было, что моя ревнивая мама, видя мои терзания, что-то с собой сделала. Но это было глупо и неправдоподобно, поэтому я сразу отмела эту мысль.
— Моя мама у вас… мне позвонили, — бормотала я на вахте, пытаясь пробиться в отделение.
Меня впустили и даже выдали одноразовый халат, шапочку и бахилы, но увиденное повергло меня в настоящий шок. Моя любимая мамочка лежала на больничной кровати, не подавая признаков жизни.
— Что с ней? — я сделала несколько шагов и едва не упала.
— У вашей матери случился инсульт, — будничным голосом произнес доктор и принялся еще что-то говорить, но я не услышала ни слова.
Весь мир в одночасье перевернулся.
— Но как же? Она еще такая молодая. Разве инсульт случается в ее возрасте?
— Инсульт случается в любом возрасте, — врач тяжело вздохнул, словно был знаком с моей бедой не по наслышке.
С того дня моя жизнь превратилась в череду серых будней, объединенных одним словом: забота о маме. В деканате я написала заявление на академ, потому что учиться и ухаживать не было возможности. Да и о какой учебе могла идти речь, когда будущее перечеркнула страшная болезнь.
