— Тебя куда-то отвезти? — Разумовский выглядел серьезным.
— Не нужно, — я махнула в сторону двери. — Слава приехал.
— Хорошо, — Виктор не возражал, и я видела, как он из окна смотрит, как я сажусь к Славе в машину.
Уезжая, чувствовала себя как никогда гадко, но мне нужно было проветрить мозги.
— Ну, рассказывай, подруга, как дела? — Слава сразу обозначил границу между нами. Бывший жених выглядел ухоженным и довольным жизнью. Надеялась, что потеря невесты не убила в нем надежду встретить свою истинную любовь.
— Дела, честно говоря, не очень, — призналась я, а дальше, как на духу выложила последние новости.
Слава слушал внимательно, не перебивая и только когда я выдохлась и замолчала, кивнул.
— Я знаю эту историю. Лично в нее не вникал, но помню нервотрепку, которую доставил этот идиот моему отцу. Как тесен мир, — он покачал головой.
Притормозив возле кафе, он насильно вытащил меня из машины. Я упиралась, возмущалась, но Слава словно меня не слышал. Потащил внутрь и, заняв свободный столик, сделал заказ на свой вкус.
— Тебе нужно выпустить пар. Пей, — он пододвинул мне бокал холодного пива.
Дуться на славу за самоуправство было бесполезно, и я с аппетитом накинулась на еду.
— Что думаешь делать? — поинтересовался бывший жених, когда я сытая откинулась на спинку стула.
— Не знаю. И с твоим отцом не хочу расставаться, и боюсь не вынести их конфликт с матерью.
— В любовных делах я не советчик. Единственное что порекомендую, не спешить. Сгоряча можно наломать кучу дров, и потом горько пожалеть о содеянном. В конечном счете Виктор не мог предусмотреть все моменты. К тому же была медсестра, выпустившая водителя на линию. И механик по транспорту, ответственный за техническое состояние машины. Вина отца определенно есть, но косвенная. Это лишь мое мнение, а только тебе одной решать, как поступить.
Возвращалась домой я в растрепанных чувствах. С одной стороны, злость на Виктора уже улеглась, а обида за маму осталась. Утро вечера мудренее решила я и поднялась в комнату.
Разумовского в ней не было, и я облегченно вздохнула. Какой он все-таки понимающий и предусмотрительный. Не давит, не требует, дает время разобраться в собственных чувствах.
Едва голова коснулась подушки, я сразу провалилась в глубокий сон.
Мне снилась наша с Виктором свадьба где-то на экзотическом острове. Под ногами белый песок, вокруг гости в легких нарядах, а на небе палящее солнце. Слава подвел меня к алтарю, возле которого уже ждал Виктор.
А где же моя мама? Неужели не простила Разумовского и не присутствует на свадьбе дочери?
— Арина! — раздался во сне громкий крик мамы, и я обернулась.
В это мгновение я проснулась, а мамин крик все еще слышала. Настолько реалистичный сон, что даже после его завершения, я слышу голоса. Я потянулась в кровати и снова раздался истошный мамин крик:
— Арина!
И он слышался не из сознания, а из окна. Вскочив с кровати, я подбежала к окну. Слепящее солнце ударило в глаза. На столбике термометра минус двадцать. За забором Разумовского увидела незнакомую белую машину и маму, мечущуюся по заснеженной дороге и зовущую меня.
— Арина, выходи немедленно! — кричала она.
Мама знает где живет Виктор? Ну конечно, если был суд, адреса участников указаны в материалах дела.
— Отпусти ее немедленно! Негодяй! Убийца!
Я больше не могла слышать обвинения, тем более мама так кричала, что ее вопли слышала, наверное, вся улица. Какой удар по репутации Разумовского. Он уже наказан судом и раскаянием. Пожалела, что накануне вечером не поговорила с Виктором. А сейчас уже поздно: мама вопит как иерихонская труба.
Быстро одевшись, я побежала вниз и столкнулась с Разумовским. Он уже был в куртке и натягивал ботинки, чтобы выйти на улицу.
— Впусти маму, — попросила я. — Не хочу, чтобы она беспокоила поселок.
— Он уже обеспокоен, — мрачно заключил Виктор и вышел на улицу.
Я оделась и выскочила за ним следом. Мама уже металась по двору и звала дочь. Увидев меня, она взвизгнула и подбежала, схватила за руку и без объяснений потащила с крыльца.
— Мама, подожди! Остановись! Прекрати! Что за цирк ты здесь устроила! — отбивалась я, но мама словно не слышала. Кричала обвинения в убийстве и звала меня уехать. — Да прекрати же ты, в конце концов! — я стряхнула ее руку и тут мама замолчала. — Ты на чем приехала?
— Подруга привезла.
— Ты вытащила ее из кровати, — я посмотрела на время, — часов в семь утра. Сейчас половина девятого. Ты перебудила в поселке всю округу. Ты хоть понимаешь, что делаешь?
— Конечно, понимаю! — обиделась мама. — Спасаю свою дочь от убийцы.
— Виктор виноват лишь косвенно, — попыталась ее убедить и поймала благодарный взгляд Разумовского.
— Какая разница, если моего Димочку уже не вернешь, — мама всхлипнула.
В этом она права, но Виктор не сидел за рулем того автомобиля и не он выпускал машину на линию.
— Ты поедешь со мной и это не обсуждается! — мама снова кинулась ко мне, и я отступила.
Неловко поскользнулась на скользком крыльце и едва не упала. Реакция Разумовского и его вовремя поданная рука спасли меня от постыдного падения.
— Немедленно отпусти мою дочь! — закричала мама сильнее прежнего, а Виктор словно специально сильнее сжал мою талию. — Если ты не поедешь со мной, я что-нибудь с собой сделаю! — пригрозила мама.
Не знаю, насколько правдивы были ее слова, но на меня они подействовали. Я испугалась, что в порыве безумия мама не дай бог покалечит себя.
— Хорошо, я поеду, — примирительно прошептала я, осторожно освобождаясь из объятий Виктора. — Только мне надо забрать свои вещи. Я вернусь в дом и заберу, а потом мы поедем домой, — объясняла я маме, словно она была душевнобольной.
Мама кивнула, но, когда Виктор последовал за мной, попробовала возмутиться.
— Нам надо поговорить, — я обернулась и заглянула маме в глаза. — Это обязательное условие. Потом я уеду с тобой. Но только после разговора с Виктором.
Мама нехотя кивнула, и мы с Виктором вернулись в дом. Не раздеваясь, прошли в гостиную и застыли друг напротив друга.
Разумовский слишком спокойный внешне, но я знала, что в душе у него бушевал ураган. Бесконечно красивый и любимый мужчина. Мое сердце сжалось от нежности, которая никуда не исчезла. Ужасная правда не заставила меня любить слабее.
Виктор заговорил первым.
— Арина, не уезжай, — попросил он хриплым голосом и сделал попытку приблизиться. Но в последний момент передумал.
