Белоснежка будет идти сквозь эту тьму столько, сколько потребуется, пока она не приведёт её к свету.
Ингрид
Двадцать три года назад
– Сосредоточься, – приказал ей учитель.
Ингрид сделала, как ей велели, и закрыла глаза, блокируя звуки внешнего мира. Она ощущала, как её грудь вздымается и опускается при дыхании. Девушка дождалась, когда почувствует кончики пальцев на руках, а также ощутит вес пальцев на ногах, прежде чем представила то, что хочет наколдовать.
«Свет, свет!» – мысленно произнесла она, затем открыла глаза, и действительно на фитиле свечи, там, где всего несколько мгновений назад ничего не было, танцевало пламя.
– Хорошо! – учитель остался доволен. Они стояли в центре его лавки, тренируясь, пока не начался очередной рабочий день. До открытия ларька, после его закрытия и по воскресеньям, когда покупатели сидели по домам, старик обучал её всему, что ведал о мире магии и заклинаний. Ингрид вбирала в себя знания, словно вкуснейший эликсир. Ей ещё никогда прежде не предоставлялась такая свобода для обучения. Отец девушки хотел лишь, чтобы она вела хозяйство и не путалась у него под ногами. Фермера волновали только его посевы, в то время как учитель давал ей пищу для души.
Кэтрин глубоко огорчилась, когда Ингрид объявила о своём намерении оставить работу на ферме ради места в деревне. Она не сообщила, где именно собралась работать, а фермер не стал её спрашивать. Она сказала им, что для неё это хорошая возможность, которая в будущем позволит ей навсегда покинуть дом. Эти слова, по всей видимости, пришлись фермеру по душе, поскольку он никогда не испытывал к старшей сестре таких тёплых чувств, как к Кэтрин.
Взамен того, что он позволит ей остаться жить вместе с Кэтрин, девушка предложила фермеру половину выручки. Ей была неприятна необходимость расставаться с заработанными деньгами, но у её нового учителя не было места для проживания, куда бы он мог её пристроить, а она не собиралась спать на полу в лавке. Для Ингрид было пыткой каждый вечер покидать деревню, жизнь в которой била ключом, и возвращаться обратно на ферму – в это унылое крохотное место, но у него был и свой плюс: там её ждала сестра. Таким образом, девушка продолжала совершать ежедневные путешествия туда-обратно в надежде, что однажды она сможет открыть собственную лавку и обретёт возможность навсегда уйти из дома фермера. Разумеется, Кэтрин она заберёт с собой. Она никогда не бросит сестру.
– Сосредоточься на пламени, – прозвучало следующее указание учителя. – Посмотрим, сможешь ли ты разжечь его ярче. Сильнее!
Ингрид сосредоточилась, концентрируя внимание на пламени и представляя свою цель. Пламя закружилось в вихре, создавая воронку, которая поднялась почти до самых потолочных балок. И девушка, и её учитель с благоговейным трепетом наблюдали за происходящим. Ингрид забеспокоилась о том, как бы пламя не спалило постройку дотла, но старик приказал огню потухнуть, и они вновь очутились почти в кромешной тьме.
– Думаю, на сегодня достаточно, – произнёс учитель, его голос слегка дрожал.
– Но ведь мы только начали! – запротестовала Ингрид.
– Ты вечно торопишь события! – одёрнул её старик, убирая в сторону открытые Ингрид книги. Они содержали заклинания, которые девушке не терпелось опробовать. Ещё в них были рецепты любовных зелий и кремов, меняющих цвет кожи на молочно-белый, и даже заговоры, позволяющие сделать человека красивым. В последнее время такого рода вещи всё сильнее занимали её мысли. От постоянных перемещений из деревни на ферму и обратно её лицо обветрилось, а из-за бесконечной работы в ларьке её руки стали шершавыми и потрескавшимися – прямо как огрубелые руки её сестры, разве что хотя бы без пятен от яблок. Как бы то ни было, всё больше и больше молодых людей начинали обращать внимание на Кэтрин, в то время как Ингрид начинала всё сильнее и сильнее ощущать себя старой девой. К фермеру ни разу не приходили претенденты на её руку, тогда как у Кэтрин от женихов отбоя не было.
Ну что же, она не нуждалась в помощи фермера. Как и в чьей-либо вообще. Всё, что ей требовалось – действенное заклинание.
– У тебя ещё будет время попрактиковаться после выполнения основных обязанностей, когда покупатели уйдут, – произнёс учитель, пододвигая к ней корзину с небольшими пузырьками для того, чтобы девушка их вымыла и наполнила эликсирами. – Будь терпелива. – Прихрамывая, он направился в переднюю часть лавки и отпер дверь.
В этом учитель упрекал её постоянно: она нетерпелива. И тут он был прав.
Ингрид хотела узнать о магии всё, что возможно, всё, что знал сам старик, и узнать это она хотела немедленно.
В передней части лавки зазвенел колокольчик, и внутрь вошла женщина. Её волосы были тронуты сединой и походили на солому. Первый покупатель этого дня. Вздохнув, Ингрид приступила к мытью пузырьков. Как только в ларьке появлялись посетители, пришедшие за свекольным соком или крестовником, времени ей хватало только на то, чтобы обслуживать их, да поддерживать в помещении порядок. Она поскорее поставила вариться тоник, призванный омолаживать дух. В последний раз, когда она его приготовила, вся партия была распродана в считаные часы.
Поскольку магазинчик окутывала завеса тайны, у них было множество постоянных клиентов. Некоторые из них приходили издалека, а некоторые общались со стариком исключительно наедине, с недоверием относясь к тому, чтобы их обслуживала его помощница. Ингрид ненавидела подобных покупателей. А ещё она ненавидела чёрную работу, что легла на её плечи: мытьё склянок, восстановление вещей, которыми неправильно пользовались, подметание пола. Ведь теперь она не была служанкой, и не важно, за какими занятиями проходили её дни до того, как она устроилась в лавку. Девушке хотелось быть с учителем на равных, но на установление между ними такого уровня доверия требовалось время.
На неё вновь нахлынула волна нетерпения.
– Ингрид? – позвал её учитель. – Мисс Ивонна и я собираемся пойти собирать травы.
– Я возьму свою накидку и присоединюсь к вам, – ответила она. Девушке были нужны некоторые растения, входящие в состав крема, который ей хотелось попробовать. В рецепте говорилось, что он придаст коже сияние.
– Нет, – ответил ей старик тоном, не допускающим возражений. Затем он надел на голову капюшон, чтобы скрыть лицо. Девушка вздохнула, а мисс Ивонна последовала примеру старца. – Оставляю тебя в лавке за главную. Мы скоро вернёмся.
Они всё не возвращались. Солнце уже стояло высоко, покупателей не было, и раздражение Ингрид, вызванное тем, что учитель не позволил ей их сопровождать, становилось с каждой минутой сильнее. Почему старик старался держать её в стороне, вместо того, чтобы обучить её всему, что знал сам, как было обещано? Неужели она не является достойной преемницей его дела? Разве она не должна узнать о магии всё необходимое, чтобы принести пользу им обоим? Почему он не позволяет её навыкам возрасти до того уровня, на который, как знает Ингрид, она способна?
