— Мария, подождите! — раздался голос Родиона у нее за спиной.
Мария обернулась.
— Мария, я хотел бы поговорить! — взволнованно произнес Трубочкин.
— Конечно, мы обязательно поговорим, — сказала она, все еще находясь под впечатлением от беседы с госпожой Магнис.
— Но… нельзя ли сейчас? — робко спросил Родион.
— Сейчас? — Мария посмотрела на часы. — У тебя что-то срочное? Проблемы с заказчиками?
— Нет, не срочное, не проблемы. Наболевшее, — вздохнул молодой гений, поспешая за энергичными шагами начальницы.
— Болеть вредно! — Мария улыбнулась. — Садись в машину. Я немного спешу. Если не возражаешь — поговорим по дороге.
Родион с благодарным видом уселся на сиденье рядом с Марией, и они выехали на улицу.
— Так что и где у тебя наболело? — спросила Мария участливо.
— Вообще, это долгий рассказ… — смутился Родион. — Но таить в себе я больше не могу!
Мария ужаснулась — ничего себе предисловие! Не хватает только, чтобы он начал сейчас объясняться ей в любви! От одной этой мысли ее охватила тоска.
— Только не сердитесь, Мария, — прошептал Родион. — Я постараюсь не отнимать вашего драгоценного времени! Но меня это давно мучает…
Мария терпеливо ждала, когда же он наконец разродится своей главной темой, втайне надеясь, что это все-таки будет не признание в любви, а нечто другое.
— Понимаете, Мария, мне очень нравится работать с вами, я просто счастлив… Но я никак не могу смириться с одной противоречивой мыслью! Мы проектируем только для богатых, очень богатых людей! А эти люди, ну, как бы лучше сказать… эти люди, мне кажется, не понимают, что такое искусство… Они не могут по-настоящему оценить, что им достается!
«Так вот оно что! — с облегчением подумала Мария. — Наболевшие проблемы закомплексованного юного дарования!»
Она усмехнулась.
— Хочешь сказать, Родион, что мы мечем бисер перед свиньями?
— Ну, зачем так грубо? — воскликнул он. — Я не совсем это имел в виду…
— А по-моему, как раз это! Твоя проблема заключается в том, что ты хочешь заниматься искусством ради искусства, а мы работаем на заказ. — Мария улыбнулась, посмотрела на Родиона. — Скажу тебе, мой дорогой, что проблема эта вечная. И, заметь, она не только мучила, но и вдохновляла художников с очень давних времен! Разве не на заказ спроектировали Парфенон Иктин с Калликратом? И недурно, скажу тебе, получилось! А Питер Пауль Рубенс, например, был придворным художником Изабеллы Австрийской. Охотно работал на заказ для местных аристократов, а потом для французского королевского дома. И оставил, скажу тебе, неплохое наследство! Разве не так?
— Все так, — печально произнес Родион, нервно заламывая пальцы, — я понимаю… и ничего не могу возразить. Но это — классика, высокое искусство! И время было другое! Но когда касается лично тебя, совсем по-другому ощущаешь. Я же не для королевского дома проектирую, а для новых русских! Я должен под них подлаживаться, и меня это безумно огорчает. Потому что я не хочу идти на поводу их дурного вкуса! Их дикости и самодурства!
— Так не иди! И скажи спасибо, что эти новые русские существуют! — воскликнула Мария. — Если бы их не было, вся наша архитектура не продвинулась бы дальше хрущевок. И сидел бы ты где-нибудь в Моспроекте, забившись в угол, и ни о каком индивидуальном творчестве даже не мечтал бы. Весь мир работает на заказ! Даже Заха Хадид — может быть, величайший архитектор современности, добилась настоящего успеха именно с помощью заказчиков.
— Вы лучше, чем Заха Хадид! — прошептал Родион.
Мария рассмеялась.
— Это — субъективное мнение. Притцеровскую премию за достижения в архитектуре присудили все-таки ей, а не мне. — И добавила уже серьезно: — Не знаю, может быть, я не убедила тебя, но научись ценить, что дает тебе судьба. А посоветовать могу только вот что: не прогибайся под заказчиков, не сдавайся натиску их дикости, сопротивляйся их невежеству, если оно есть, помогай им развивать вкус, воспитывай у них эстетическое чувство!
Родион вздохнул.
— Вы абсолютно правы, Мария. Мне опять же нечего возразить! — До сих пор у него дрожали только руки, теперь задрожал и голос. — Если бы, если бы… я вас не встретил, если бы вы не оценили меня, не взяли под свое крыло, не знаю, что стало бы со мной! Я бы погиб без вас…
— Не впадай в крайности!
— Это — не крайность! Это правда! Вы, вы необыкновенная женщина! Вы — моя наставница и светлый ангел, вы путеводная звезда…
— Родион, я не люблю лесть! — остановила его Мария без всякой иронии в голосе, боясь обидеть экзальтированного юношу, и подумала: «Ну вот, началось!»
— А я… — прошептал Родион с придыханием, словно что-то сдавило ему горло, — я люблю вас! С первой встречи, с первого взгляда… Конечно, я не смею ни на что надеяться, но вы должны это знать!
— Ну вот, я узнала. Спасибо за откровенность, — спокойно сказала Мария. А про себя все же подумала: «Боже мой! Интуиция меня не обманула! Как жаль!» — Помолчала минутку и произнесла дружелюбно: — А теперь забудем последнюю часть нашего разговора, так, будто ее и не было. И вернемся к нашим заказчикам.
— Вы, конечно, забудете, — прошептал Родион, — а я — никогда…
— Не зарекайся. — Мария улыбнулась, ласково посмотрела на него. — Жизнь переменчива. Все меняется — каждую секунду, каждый миг, просто мы не всегда это замечаем.
— Я… я вам… совсем безразличен? — спросил Родион с отчаянием в голосе.
— Тема закрыта, — сказала Мария чуть более строго, стараясь удержать дистанцию и в то же время не вызвать какую-нибудь неожиданную реакцию у влюбленного неврастеника. — Кстати, как тебе наша новая заказчица, эта Кассандра? — спросила она, чтобы сменить тему.
— Вам правда интересно мое мнение? — прошептал Родион.
— Конечно! Не просто интересно — важно! Может быть, я предложу работать с ней именно тебе…
Родион энергично замотал головой.
— Спасибо за честь, Мария, но я, знаете ли, с ней работать не хотел бы!
— Хм, я тебя не неволю. Но почему? — с интересом спросила Мария.
— Она не такая, за какую себя выдает!
— Ты уверен? — спросила Мария.
— Не знаю, ничего не знаю! — пробормотал Родион. — Вам виднее! Наверное, это моя впечатлительность… Я и видел-то ее мельком… Но мне она не понравилась. С ней страшно, опасно…
— Ладно. Спасибо за искренность еще раз! — Мария улыбнулась. — Где тебя высадить? У метро удобно?
— Да, да, конечно, спасибо… Вот здесь…
Мария перестроилась в правый ряд и стала среди грязных сугробов искать лазейку для парковки.
— Завтра можешь поработать дома, а в пятницу приходи, — сказала она. — Часам к двенадцати.
