— Вот этого не надо! — рассмеялась Мария. — Наизнанку, пожалуйста, не выворачивайтесь, вы же не пиджак, не пальто. А уж пожалею я или нет — только время покажет.
— Вы всегда можете меня уволить, если я не подойду, — обреченно прошептал Трубочкин.
— Вот это — верное замечание, — Мария улыбнулась. — Проекты, пожалуй, оставьте, я их еще посмотрю в выходные. И приходите в понедельник.
— Спасибо! — воскликнул Родион и стал торопливо складывать в папку свои работы. — Вы даже не представляете, как вы осчастливили человека!
Мария вышла в приемную вместе с Родионом и сказала:
— Берем нового сотрудника на испытательный срок.
Влада томно вздохнула.
— Добро пожаловать в наш маленький дружный коллектив! — произнес Дракула и галантно протянул руку Родиону.
— Подготовить договор, Мария? — спросил Каркуша.
— Да, к понедельнику, — ответила она. — Всем удачно провести выходные!
Мария попрощалась с сотрудниками и, позвякивая ключами и держа под мышкой папку Трубочкина, направилась к машине.
День стоял теплый, приятный, время было еще не позднее. Мария села в машину и сама не заметила, как выехала на трассу. «Занятно, — подумала она, — я собиралась встретиться с сестрой, заночевать в городской квартире, но у моей машинки, похоже, есть свои соображения!» Что ж, раз уж так получилось, придется ей поехать в свой милый домик, не разворачиваться же на половине дороги. Приятный сюрприз для самой себя! И, в общем-то, место там самое подходящее, чтобы разобраться окончательно со своими ощущениями по поводу участка Малахова, неожиданно свалившегося на голову нового сотрудника. Да это и полезно после рабочей недели ощутить тишину и покой. Уж слишком много событий произошло за последнее время! Да и день выдался нелегкий, все-таки каждая встреча с патогенной зоной для нее — неизбежный стресс. Видно, поэтому домик и позвал ее, чтобы она смогла окончательно прийти в себя!
Мария позвонила Таньке, извинилась за свое растяпство и перенесла встречу на завтра. По счастью, это и сестре оказалось удобнее.
Машин на трассе было немного, Мария ехала почти с одинаковой скоростью в левом ряду, держа правую ногу на педали газа. Все-таки автоматическая коробка передач — замечательное изобретение! Нужно только следить за дорогой, и думай себе о чем угодно. Мимо мелькает привычный пейзаж, нескончаемая полоса леса вдоль дороги, кое-где — редкие постройки, и снова деревня — а тебя ничто не отвлекает, размышляй, мечтай… И постепенно Марии стало казаться, что едет она не за рулем своей машины, а на сиденье автобуса, и автобус этот катится совсем по другой дороге, в другом времени. Она увидела себя словно со стороны. Господи, это была Маша, опять — Маша!
Скорей бы доехать до дома, а то из-за таких наваждений можно ненароком сбиться с пути, въехать в какой-нибудь столб или вообще попасть в аварию! Сосредоточившись на дороге, Мария подумала, что пора уже привести себя в порядок: надо срочно разобраться с расшатавшимися нервами и, главное, с Машей — отвести ей в своей современной жизни и в своем сознании положенное место. А та юная Маша в последние дни превратилась в какой-то навязчивый призрак, то и дело возникающий ни с того ни с сего в самые неподходящие моменты…
До отъезда Алана оставались считаные дни. Он лихорадочно занимался сборами, без конца куда-то ездил, с кем-то встречался. Мы виделись какими-то урывками, разговоры наши обрывались на полуслове. В те короткие моменты, когда мы оказывались вместе, наша любовь вспыхивала с такой невероятной силой, что, казалось, от нее можно умереть. При этом я в отчаянии смотрела на календарь и обнаруживала, что этих считаных дней остается все меньше и меньше. Может быть, надо было устроить тогда настоящую истерику, умолять его остаться, не отпускать любой ценой — ласками, просьбами, угрозами, шантажом? Да, надо было заставить его остаться! Но я ничего этого не делала, я не хотела ломать ему судьбу, и я надеялась, что расстаемся мы просто на какое-то время. Алан так настойчиво уверял меня в этом, и мне самой так хотелось верить, что я верила… Но с каждым считаным днем жить становилось труднее, невыносимее, вера в недолгую разлуку застилалась сомнением, и как ни утешал меня Алан, как ни обещал скорую встречу в свободном мире, успокоиться я уже не могла.
Однажды, совершенно случайно, я узнала о его небольшом обмане, но не стала ничего говорить. На самом деле обман был большим, даже огромным, но по сравнению с предстоящим скорым отъездом Алана все виделось мне, как в микроскопе, все уже не имело значения, а ссориться с ним и портить отношения перед его отъездом страшно не хотелось. На душе и без того было скверно.
А обман был такой. Поскольку в доме всюду были разбросаны вещи, Алан не успевал их убирать в предотъездной суете, и я невольно натыкалась на какие-то бумаги, записки, рисунки. Мне даже в голову не приходило заглядывать в них, но однажды на видном месте я случайно увидела забытый Аланом паспорт. И тут словно кто-то двинул моей рукой — я открыла этот паспорт и замерла: в нем стоял штамп о регистрации брака, датированный днем еще до отъезда Жоры! Я подумала сначала: нет, это какая-то ошибка. Этого просто не может быть, ведь разговоры о фиктивном браке начались существенно позже. Но никакой ошибки не было. Выходило, что Алан уже достаточно давно формально женат на этой американке. Более того — в штампе значился ее год рождения — она, оказывается, всего на два года старше его. Вот так пожилая дама, занимающаяся благотворительной деятельностью в пользу русских художников! Почему же он ничего мне не сказал? Не хотел огорчать? Боялся моей беспочвенной ревности? Я бросила паспорт на пол, схватилась руками за голову и заплакала. Нервы и так уже не выдерживали напряжения мучительного ожидания конца, а тут еще и это… Все — ложь! Ради чего бы она ни была, ложь есть ложь, обман, вранье, и ничто другое!
В этот момент в комнату вошел Алан. Он остановился в дверях, молча посмотрел на меня. Я обернулась. На его лице играли желваки, глаза смотрели как-то нехорошо. Я испугалась.
— Ты трогала мои вещи?! — хрипло спросил он.
Я вскочила и закричала:
— Мне не нужны твои вещи! Все! Хватит!
Захлебываясь слезами, я стала лихорадочно собирать свое небольшое имущество и кидать в первую попавшуюся сумку. Мир не просто пошатнулся — он рушился и стремительно несся в пропасть.
Алан наклонился, поднял с пола свой паспорт и вдруг сказал с досадой:
— Какой же я идиот! Сам во всем виноват! — затем повернулся ко мне. — Машенька, куда же ты? Ну, прости меня, дурака, в последний раз прости! Не уходи…
— Ты обманул меня! — проговорила я с трудом. — Я так не могу! Я больше ни на секунду не останусь здесь!
— Пойми, я не хотел тебе говорить, не хотел тебя расстраивать. Да, я давно оформил фиктивный брак, но что это меняет? — Алан осторожно обнял меня, я вырвалась. Он снова схватил меня за плечи, развернул к себе, посмотрел мне в лицо. — Маша, если мы сейчас поссоримся, это будет надолго. Я не хочу так уезжать…
