— Какой взгляд?! — закричала я. — Как у затравленной собачонки, брошенной в лесу? Нет уж, женись на своей старой мымре, лети с ней на край света! А я тут себе тоже какого-нибудь престарелого японского вельможу подыщу. Или африканского принца. Какая теперь разница!
Алан тяжело вздохнул, посмотрел на меня нехорошим, хмельным взглядом.
— Ты никак не хочешь меня понять.
— Да, я не могу тебя понять! Потому что то, что ты говоришь, это низость, грязь! Где твоя гордость, достоинство, самолюбие?!
— Ты еще и мораль мне читаешь? Как на комсомольском собрании? Столько сил я вложил, чтобы сделать из тебя человека, и вижу — все без толку. Нет, это невозможно! — Он вскочил из-за стола и нервно, слегка спотыкаясь, стал ходить по комнате.
Надо было встать, собрать вещи и уехать домой, к родителям. Но как я им все объясню? Если скажу правду, они расстроятся, начнут волноваться и, конечно, возненавидят Алана. А если стану что-нибудь придумывать, будет еще хуже: врать я никогда не умела, они уж точно все прочтут на моем лбу!
Я уронила голову на руки и от отчаяния, обиды и боли не могла даже шелохнуться. И тут Алан стал просить у меня прощения. Он говорил, какой он мерзавец и негодяй, и то умолял меня никогда не вспоминать об этом дурацком разговоре и простить его, то требовал забыть его навсегда, поскольку он меня недостоин. Язык у него заплетался — я впервые видела его пьяным. Я все так же молча сидела, ничего не отвечала, и в конце концов Алан тоже замолчал, лег на диван и мгновенно заснул.
В этот вечер мир передо мной перевернулся, и та оборотная сторона, которую я увидела, была мрачной, безысходной и страшной…
Заснула я только под утро, свернувшись в кресле, а когда проснулась, Алана уже не было. Все, что случилось вчера, казалось дурным сном. Но, к сожалению, это был не сон. Надо было собраться с мыслями, прийти в себя, понять, что делать дальше. Ясно было одно — моей счастливой жизни пришел конец. Но все мое существо не желало с этим мириться!
Немного успокоившись, я начала думать, что, может быть, тоже была не права. Почему я так разозлилась, устроила скандал? Ведь многие люди так поступают, чтобы выехать за границу. Если я действительно безумно люблю Алана, то почему не хочу чем-то пожертвовать ради него? Пусть какое-то время мы проживем в разлуке, но потом ведь все равно снова будем вместе. Если он позовет меня, я поеду за ним хоть в Америку, хоть в Израиль, хоть в самую черную Африку! Правда, мне трудно было представить, что я тоже могу уехать из Москвы навсегда. А как же мама, папа, Танька? Неужели может случиться так, что я их больше никогда не увижу?
Все эти сумбурные мысли отчаянно проносились в сознании, и я так и не могла понять, как должна поступить…
— Мария, мы приехали, — сказал Малахов, осторожно дотронувшись до ее руки.
Мария рассеянно посмотрела на него и подумала — как хорошо, что ее отвлекли. Нет, дальше вспоминать и проживать заново жизнь Маши стало слишком тяжело, почти невозможно. Пусть будет пауза. Она сразу взяла себя в руки, улыбнулась своей привычной светской улыбкой.
— Да, плохой из меня получился собеседник! Что-то я сначала размечталась, а потом, кажется, и вовсе задремала…
— Это на вас так патогенная зона подействовала. Вам бы отдохнуть сейчас… Может быть, поужинаем? Не составите мне компанию? — предложил Малахов.
— Спасибо, в другой раз. Есть дела на работе. — Мария протянула ему руку, подумав, что на неформальное общение с клиентом переходить еще рано, и сказала: — Звоните, как только решите с участком.
— Непременно позвоню!
Георгий Малахов в очередной раз с особым почтением поцеловал ей руку и, попрощавшись, отбыл переваривать полученные впечатления и информацию. А Мария своей уверенной легкой походкой направилась в мастерскую.
Глава 7
ИСПЫТАНИЯ СУДЬБОЙ
Когда Мария вернулась в офис, то с удивлением обнаружила, что в приемной на диване для гостей сидит незнакомый молодой человек с необычайно красивым и выразительным лицом и нервно сплетает длинными тонкими пальцами какой-то невидимый узор. Это было немного странно, поскольку без предварительной договоренности обычно в офис люди не приходили.
— Вы ко мне? — спросила Мария неожиданного посетителя.
— Да! — ответил тот энергично, буквально поедая Марию взглядом больших темных глаз.
А его в это время тоже поедала глазами Влада. Молодой человек поднялся, но Мария остановила его движением руки:
— Подождите немного, — и обратилась к сотрудникам: — А вы — в кабинет!
Каркуша подтолкнул Владу, тут нарисовался и Дракула, который только что вернулся с очередных переговоров. Мария пропустила всех, закрыла за собой дверь и строго спросила:
— Ну, и кто ж такой посмел явиться без приглашения в наш храм застывшей музыки? Злой дух, шпион, конкурент, демон, призрак или маньяк? Докладывайте-ка!
Мужчины сдержанно хмыкнули.
— Он говорит, что он архитектор, — смущенно пролепетала Влада.
— Ну, о себе любой может сказать всякое, — пробурчал Каркуша. — Еще не известно, кто он на самом деле. Ты документы проверила?
— Нет, — еще больше смутилась Влада.
— Ладно, шутки на время в сторону! Давно он сидит? — спросила Мария.
— Давно. Его зовут Родион, — Влада заморгала и опустила глаза.
— Так! — Мария оглядела сотрудников лукавым взглядом. — А фамилия — Раскольников? Хорошо, что среди нас нет старушек!
— Если надо, можем привести, — живо откликнулся Дракула. — Их полно на улице, выбор огромный!
— Он не назвал фамилию, — окончательно растерялась Влада.
По ее виду не трудно было догадаться, что Родион произвел на нее неизгладимое впечатление.
— Ладно, подождем со старушками, — улыбнулась Мария. — А этого Родиона тащите сюда. Ну, и денек! Влада, скажи ему — у меня не больше получаса. Закончу с ним, и по домам.
В этот день она уже порядком устала. Кроме того, надо было пораньше уехать с работы и встретиться с сестрой, чтобы посмотреть подарок, который она выбрала маме. Кстати, в субботу, на мамином дне рождения, произойдет очень важное событие: Танька собирается официально представить семье своего банкира. Конечно, сестра волнуется. Несмотря на то что Федор уже порядком всех достал своим активным сибаритством, к нему привыкли, притерпелись, он был свой, а Сергей пока для всех был чужаком, темной лошадкой, и неизвестно еще, сумеет ли он своим мужественным обаянием Клинта Иствуда завоевать общее расположение.
Пока Мария размышляла, дверь приоткрылась, и в кабинете в сопровождении Влады возник Родион. Влада оставила его и тут же выскользнула.
Молодой человек был худощав, среднего роста, в его красивом лице было что-то неуловимо восточное или цыганское — чуть раскосые, карие глаза, длинные черные брови, бархатистая смуглость, точеный нос с резко очерченным вырезом ноздрей, при этом — треугольный подбородок над тонкой шеей с выступающим кадыком. В руках у него была довольно большая папка, которую он нервно теребил пальцами. Мария тотчас отметила для себя, что заказчиком он, скорее всего, быть не может и денег на дом, судя по его виду и поведению, у него просто нет.
