– Ням-ням. Я… я сомневалась, стоит ли тебе говорить, но на этой неделе я видела Джеймса. Он пришел в кафе.
– Джеймс? Чего он хотел? – В голосе Софи звучало здоровое презрение.
Кейт счастливо улыбнулась ей с той стороны Атлантического океана.
– Ничего, по-видимому. Просто хотел узнать, как у тебя дела.
– Надеюсь, ты сказала, что просто великолепно.
– Что-то вроде того. – Во взгляде Кейт сквозило озорство. Потом ее лицо посерьезнело. – Ты даже не представляешь, как я этому рада!
– Чему?
– За тебя! Тебе как будто и дела нет. Вроде как… Джеймс? Какой Джеймс? А я-то боялась тебе рассказывать.
И это лишь доказывало, как далеко ушла Софи. Услышав его имя, она словно вспоминала чужую жизнь.
– Незачем. Я определенно его переросла. – Губы Софи изогнулись в удовлетворенной улыбке.
Кейт расхохоталась.
– Ты похожа на кошку, которая заполучила в свое распоряжение чертову молочную ферму. Веселишься, да?
При одном только воспоминании Софи покраснела.
– То-то я подумала, что наряд для готовки весьма скудный.
Она быстро опустила взгляд на майку без рукавов и трусики, которые натянула, когда Тодд пошел в магазин за бутылкой вина.
– Когда мы вернулись с работы, было жарко.
– Держу пари, что так оно и было, – поддразнила ее Кейт. – Ты хорошо выглядишь, Софи. Счастливой. Удовлетворенной. – Она подмигнула. – Он тебе на пользу.
– И я думаю, что я на пользу ему. Хотя он этого и не понимает. – Софи улыбнулась экрану, радуясь тому, что их разделяет несколько тысяч миль. Будь Кейт здесь, она уловила бы в ее словах браваду. Время шло, а она понятия не имела, что будет делать.
– Кейт, меня спросили, не хочу ли я продолжить тут работать.
– В Нью-Йорке?
– Да. – Софи прикусила губу.
– Ого, это просто фантастика! О боже мой, так я приеду тебя повидать! – Кейт приблизила лицо к экрану. – Ты ведь останешься, правда?
– Понятия не имею. – Она скорчила страдальческую гримасу, оглянувшись через плечо, чтобы убедиться, что Тодд еще не вернулся. – Я бы с удовольствием, но не знаю, как отреагирует Тодд.
– Я думаю, он будет доволен. – В голосе мамы-наседки звучало негодование.
– Понятия не имею. Всегда подразумевалось, что у нас это ненадолго. Просто интрижка. Боюсь, если скажу ему, он убежит сломя голову.
– Софи, это безумие. Вы двое практически живете вместе. То есть, сколько месяцев прошло? Два с половиной? А вы практически неразлучны. Все говорят глупости про «на время», когда начинают жить вместе, это элементарная самозащита на случай, если другой человек не чувствует того же, что и ты. Но теперь все, очевидно, изменилось. И он будет дураком, если тебя отпустит. А мне он дураком не кажется.
Софи сглотнула, жалея, что у нее нет уверенности Кейт.
– Кажется, он действительно… ну, он никогда ничего не говорит, но ведет себя так, будто ему не все равно. – Это было во всех мелочах, которые он делал.
– Вот видишь, типичный мужчина. Дела говорят сами за себя.
– Помяни черта, кажется, он возвращается.
– А мне пора в постель, у нас уже почти час ночи. Я жду, когда Бен вернется домой.
Ввалившись в квартиру, Тодд бурно осыпал Софи поцелуями, словно отсутствовал не десять минут, а целый день, а потом жестами изобразил, что пьет вино.
– Передай привет Кейт, она как раз отключается. – Софи развернула телефон.
– Привет, Кейт. Какая у вас погода? – Тодд любил подшучивать над одержимостью англичан погодой.
– Льет как из ведра.
– У вас там, в Англии, жуткие емкости.
Он поставил бутылку на стол, и Софи смотрела, как он звенит бокалами в буфете, отыскивая ее любимый. Сколько бы он ни дразнил ее за придирчивость к фарфоровым чашкам, которые не были ни слишком маленькими, ни слишком большими, и за ее предпочтение изысканных бокалов, Тодд всегда старался достать ей именно их. Такое проявление заботы и близости вызвало у нее улыбку. Именно такие мелочи давали ей надежду.
– Я лучше отключусь, Кейт, мне нужно покормить моего мужчину. Береги себя. Доброй ночи.
Когда Софи нажала отбой, Тодд обнял ее за талию и уткнулся ей носом в шею.
– Когда ужин?
– Еще двадцать минут.
– Но ты же не…
С громким смехом она оттолкнула его руки.
– Даже если ты есть не хочешь, я голодна.
– Я всегда голоден до твоего… – помолчав, он лукаво приподнял бровь, – тайского карри. Я буду скучать по твоей стряпне, когда поеду в Чарльстон.
Она закатила глаза.
– Тебя не будет всего два дня.
– Да, но Марти вечно заставляет меня есть гамбургеры. Я вернусь недокормленным.
Софи покачала головой, смеясь над скорбным выражением его лица.
– Уверена, что ты выживешь. Во сколько твой рейс в субботу?
– В семь. Мне нужно выехать до пяти, чтобы успеть в аэропорт Кеннеди. – Его руки опустились, чтобы обхватить ее ягодицы, в голос закралась хрипота. – Думаю, завтра надо будет лечь пораньше.
– Тебе повезло. – Она обвила руками его шею, играя завитками волос на затылке. – Так уж случилось, что я… завтра днем я иду на дегустацию в районе Проспект-парка. Поскольку это недалеко отсюда, я не планировала возвращаться в офис.
– Отлично, сможем лечь пораньше.
Еще чувствуя привкус экзотических фруктов во рту, Софи свернула на Смит-стрит, занятая мыслями о том, как бы включить в десерт ароматы юзу, драгон-фрута и гуавы. Одно можно было сказать наверняка: она больше ни за что в рот не возьмет дуриан. С содроганием вспоминая мерзкий запах, она направилась в кондитерскую. Поскольку сегодня она закончила рано, то пообещала Белле заскочить, чтобы помочь украсить печенье для детского дня рождения в субботу.
Стоило ей переступить порог, как Белла бросилась ей навстречу.
– Что-то ты рано. – Она оглянулась через плечо.
– Я ушла, когда принесли дуриан, также известный как рвотный фрукт, потому что именно на такое от него и тянет. Бэ-э-э, эта дрянь правда ужасна.
– Софи. – Глаза у Беллы стали размером с блюдца, она мотнула головой в сторону задней части кондитерской. – Здесь кое-кто хочет тебя видеть.
– Кто?
Лицо Беллы озарилось радостной улыбкой.
– Иди посмотри.
Когда Софи прошла мимо, Белла слегка подтолкнула ее, словно поторапливая.
– Удачи.
Завернув за угол, Софи остановилась как вкопанная. Тошнотворный страх пригвоздил ее к месту.
