И тут она поняла, в чем разница. В волшебном слове «ты». Возможно, Тодд решительно ничего не воспринимает всерьез. Возможно, он просто хочет повеселиться, жить сегодняшним днем и наслаждаться всем, что ему преподносит жизнь. Но он заботится о ней. Тодд многое для нее делает. Даже прошлой ночью, когда он затащил ее в постель, то постоянно проверял, счастлива ли она, хорошо ли ей.
Даже со своим гаремом он был заботлив. Старался водить своих девушек в те места, которые им нравятся. Он неравнодушный. Может, Тодд и не понимал этого, но он был настоящим джентльменом. Вдумчивый и внимательный. Но не тот, который останется насовсем.
– На автодром, – сказала она, вскакивая. – Обожаю автодромы.
Глава 25
– Хочешь прокатиться на пароме до Стейтен-Айленда? – спросил Тодд, допивая свой кофе и уже начиная вставать. – Если выйдем сейчас, то успеем обогнать основную толпу туристов.
– Да! Я всегда хотела сделать это с тех пор, как посмотрела фильм «Деловая девушка». – Она глянула на часы. – Еще рано. Я обещала помочь Белле. Я… пренебрегала ею на этой неделе.
Они заканчивали завтрак на балконе, лениво начиная великолепное субботнее утро. В чистом голубом небе поднималось солнце, серые тучи, закрывавшие его в будни, наконец-то развеялись.
Последние несколько недель после поездки на Кони-Айленд они каждые выходные проводили вместе, исследуя Бруклин, но в этот уикенд решили, если погода будет хорошей, отправиться на Манхэттен. Они побывали в Барклай-центре на баскетбольном матче, где Софи больше времени провела, наблюдая за болельщиками, чем за игрой, которая была совершенно непонятной. Они ходили в кинотеатр на крыше, ели пиццу, блюда ливанской и бразильской кухни и катались на лодке по озеру в Проспект-парке, наслаждаясь летним теплом.
На прошлой неделе погода переменилась, низкие серые тучи едва не задевали верхушки небоскребов в центре города, улицы за окнами расплывались от мороси. Но они ничего этого не замечали, так как их обеденные перерывы проходили в уютном итальянском гастробаре, куда ее отвел Тодд. Конечно, для Софи это была отличная возможность пообщаться с Марио. Марио, итальянец в пятом поколении, к большому удивлению Тодда, заискивал перед Софи и пододвигал стул к их столику, чтобы поговорить с ней о еде и рецептах. Гастробар быстро стал одним из ее любимых мест. Она действительно начинала чувствовать себя в Манхэттене так же хорошо, как и в Бруклине.
Софи втайне удивлялась тому, как легко они обрели свою обычную рутину. Каждый вечер, когда Тодд был в офисе, они вместе ехали домой и заходили за продуктами в магазин у станции подземки. По негласному правилу они не распространялись о своих отношениях на работе, хотя Софи задавалась вопросом, не сболтнула ли что-нибудь Мэдисон. Если и так, то никто не подавал виду. Пару раз они бывали в квартире Тодда, которая находилась всего в двух кварталах от офиса. Глядя на абсолютно белые стены и минимум мебели, Софи поняла, почему он предпочитает проводить время у нее.
Почти каждый вечер она готовила для него, а он сидел у стойки, наблюдая за ней, украдкой целовал и жаловался на то, что его превратили в подневольного раба, когда она заставляла его нарезать овощи. После этого Тодд непременно мыл посуду и прибирался на кухне, постоянно предлагая ей снова раздеться. Он остановился только тогда, когда однажды вечером она улизнула после ужина, чтобы добавить дюжину дополнительных слоев нижнего белья под одежду. Она так смеялась, что у нее закололо в боку, когда он в раздражении начал доставать из кухонного ящика чистые чайные ложки, чтобы их помыть, когда ему не удалось раздеть ее.
Тодд проводил у нее каждую ночь, впрочем, Софи не жаловалась. Ее любимой частью дня было просыпаться рядом с ним.
Подойдя сзади, Тодд уткнулся носом в ее шею, его руки скользнули вниз, к ее талии.
– Ты уверена, что хочешь покататься на пароме сегодня утром? – Его губы скользнули дальше, ища ее. – Мы могли бы остаться здесь, – пробормотал он.
Вздохнув, она подняла на него глаза, в которых плясали озорные искорки.
– А если ты не перестанешь, мы никогда отсюда не выберемся.
– Я не против, – ответил он, проводя руками по ее ребрам. – А ты?
Софи втянула воздух, когда его пальцы коснулись ее груди.
– Я имею в виду, если у тебя есть какие-то жалобы, я буду более чем счастлив повторить… может быть, мне нужно потренироваться… – Его рука сомкнулась на ее груди, большой и указательный пальцы сжали сосок.
С прерывистым вздохом она снова прижалась к нему, ее обдало жаром. Они вышли из спальни всего полчаса назад, но она уже снова хотела его. Секс был постоянным приключением, в какие-то дни жарким и бурным, в какие-то – медленным и нежным, но всегда откровением. Как будто она не могла насытиться им. Телефон Тодда пронзительно зазвонил, и он нахмурился, потом с неохотой убрал руки с ее груди.
– Это Марти. Извини, мне лучше ответить. Привет, дружище. Что случилось? Что? – Тодд повернулся и, сгорбив плечи, ушел назад в квартиру.
Софи взяла стакан с апельсиновым соком, откинулась на спинку стула и стала наблюдать за детьми, игравшими на заднем дворе. С уколом боли она подумала о дочери Джеймса. Неужели он все еще со своей женой и Эммой? И если бы его жена сама не пришла к ней, как долго бы Джеймс продолжал вести двойную жизнь? Софи все еще иногда мечтала об их будущем, о детях. Она скривилась. Дети. У Тодда будут прекрасные дети. Быстро подняв стакан, она одним махом его осушила. Если они у него вообще будут. Ее охватила печаль. Не за себя, а за него. Он заслуживал любви, заслуживал счастья. На прошлой неделе они провели вместе все свободное время, и он был прекрасен. Может, он и не понимал этого, но он был хорош в отношениях. Возможно, однажды он передумает. Поймет, что любовь стоит того, чтобы рискнуть, и что не все отношения бывают такими же мучительными, как у его родителей. Впрочем, Софи была не настолько глупа, чтобы думать, будто такое произойдет с ней.
– У Марти опять неприятности. Придется отменить поездку на пароме. Мне нужно съездить в Верхний Ист-Сайд. Папа рвет и мечет. Марти в ужасном состоянии.
Софи вздрогнула, она была настолько погружена в свои мысли, что не услышала, как подошел Тодд.
– Что он натворил?
– Выглядишь на все сто, – приветствовал Софи дразнящий голос Беллы, когда она вошла на кухню. – У тебя вид полностью удовлетворенной женщины.
Надев фартук, Софи одарила Беллу солнечной улыбкой.
– Мой кузен… не дает тебе продохнуть. – На сей раз в поддразнивании прозвучала нотка цинизма. – Удивительно, что новизна еще не прошла.
– Мы прекрасно проводим время. – Софи постаралась придать тону легкости, чтобы не походило на самозащиту, но ей уже надоели постоянные предостережения Беллы. – Я все уяснила. Тодд не желает никаких обязательств. Он не влюбится в меня. Я это понимаю. И я не собираюсь в него влюбляться.
– Прости, дорогая. – Белла подошла и порывисто ее обняла. – Это было подло с моей стороны. Я не пытаюсь наговорить гадостей. Я беспокоюсь о тебе. Таким внимательным я его еще не видела… Но я знаю, что он собой представляет. Я люблю его до безумия, но Тодд не из тех, кто остается. Черт, ему бы не помешала женщина вроде тебя, но он… Ну, ты же видела его предков в действии. По его мнению, любовь – это инструмент шантажа.
