– Ты собираешься кормить меня или нет? – спросила она, быстро поцеловав его в уголок рта.
Закатив глаза, Тодд поднял повыше коричневый бумажный пакет.
– Вечно ты о еде.
Они сели рядышком на траву, и он быстро распаковал интересные с виду маленькие пластмассовые контейнеры. Тодд настоял на том, чтобы выбрать для нее в закусочной блюда в стиле тапас, чтобы «получился сюрприз».
– Ну-ка, англичанка, попробуй. – Тодд протянул ей крошечную лепешку, начиненную плоскими бобами, чили, кориандром и ломтиками лайма, но прежде чем отдать, быстро ее поцеловал, отчего внутри у нее все затрепетало.
Наслаждаясь сочетанием ароматов и вкусов, Софи закрыла глаза от блаженства.
– М-м-м, это просто рай, особенно после бесконечной индейки. А еще я по уши в подготовке рождественского выпуска. Безумие какое-то… в такую-то погоду.
– Так и есть.
Его пальцы дразняще скользнули по ее нижней губе. Софи уставилась на его подбородок, и на мгновение сердце у нее едва не остановилось.
– Куда… – Его рука скользнула под ее подбородок, и он слегка приподнял его, так что она была вынуждена встретиться с ним взглядом. – Хочешь пойти завтра на ужин? Без индюшачьих ножек? – Напряженность в его взгляде сменилась озорством.
– Шутишь? Разве их подают целиком? Они же огромные!
– О да, они просто нечто. Так как насчет завтра? Есть местечко, где готовят недурной мезе, есть итальянская траттория, где подают очень сносную пиццу. – Он перевернулся на спину, оперся на локти, подняв лицо к солнцу, в его неподвижности чувствовалась легкая настороженность.
– А знаешь что? Я уже целую вечность не ела пиццы. Это было бы прекрасно.
– Уф! – театрально выдохнул он. Но Софи заметила, как он расслабился. – Приглашать фуд-райтера на ужин – серьезный стресс. Я два дня кряду читал отзывы.
– Вот как? – Внезапно все колебания и неуверенность, которые она чувствовала с понедельника, испарились так же быстро, как гаснет спичка.
– Да, и это слишком тяжело. В будущем, если это будет не по работе, не открытие какого-то нового заведения или запуск линейки, ты сама будешь решать, куда мы идем. Знаешь, сколько в Бруклине ресторанов?
– Про «Трипэдвайзер» когда-нибудь слышал? – рассмеялась Софи.
– Да, – откликнулся Тодд, садясь и обнимая ее за плечи, – но это чересчур затягивает. Сначала читаешь и читаешь отзывы, думаешь, ну вот, все на мази, а потом кто-то пишет вдруг, мол, это был худший обед в его жизни. Поэтому вычеркиваешь заведение из списка. Но откуда тебе знать, можно ли доверять тем, кто пишет отзывы?
– Ты же не пытаешься произвести на меня впечатление?
– Конечно, пытаюсь, – ответил Тодд, и в его глазах снова вспыхнули искорки. – Мне же нужно думать о моей репутации плейбоя международного масштаба. Во сколько за тобой завтра заехать? Вечером мы уже не увидимся, я после ланча уйду из офиса, поеду в Квинс на пресс-конференцию. Какая-то новая уходовая косметика для мужчин. Вернусь, благоухая «Каридж», «Олл Мэн» или «Нобль». На мероприятиях для прессы бывает очень забавно.
Софи скорчила гримасу.
– Выражение «уходовая косметика» всегда как-то жутко звучит. Как будто ты пудель или что-то в этом роде.
Лицо Тодда комично вытянулось.
– Одеколон «Мокрая псина»? Уж ты точно знаешь, как спустить с небес на землю.
На работу Софи вернулась в приподнятом настроении – настолько приподнятом, что на свой этаж, вероятно, могла бы взлететь без помощи лифта. Тодд явно думал о ней и об их свидании. Сев за свой стол, она провела полчаса, глядя в окно, заново перебирая их разговор за ланчем и то, как задралась рубашка Тодда, открывая голый, дразняще загорелый живот. И как его глаза заблестели еще сильнее, когда он перехватил ее взгляд. Даже от воспоминаний она испытала легкое волнение. Разве не правильно с таким нетерпением ждать завтрашнего вечера? Надо не забыть постелить на кровать свежие простыни. Ого! Софи, откуда взялась эта мысль? Она вот-вот превратится в законченную шлюху. Но ей предстояло немного развлечься, и следующие несколько месяцев должны были стать именно такими.
Она почти проигнорировала звонок телефона, но потом поняла, что телефон звонит не на столе Тодда, а на ее собственном.
– Софи, у нас тут небольшая проблема. Сосиски под шубой. – В голосе Труди звучала ярость.
– Что, прости?
– Как, по-твоему, выглядит сосиска под шубой?
– Сосиска чиполата, завернутая в ломтики бекона.
– А ты знаешь, как выглядит сосиска под шубой здесь, в Америке?
Софи быстро поискала в Интернете.
– О черт!
На фотографиях на сосиски был накручен основательный шмат теста, действительно, выглядели они совсем иначе, чем английские.
– Так ты уже видела материал со вчерашней рождественской фотосессии?
– Нет, – ответила Софи.
Она же подготовила для стилиста индейку и овощи к фотосессии и утвердила реквизит и декорации. Фотографу хватало опыта выбрать что-то из них самому, а Мэдисон утверждала, что будет только рада остаться и за всем присмотреть.
– Думаю, тебе стоит зайти ко мне в офис, чтобы его посмотреть и объяснить, как мне найти лишнюю тысячу долларов для новой фотосессии на полный день.
Глава 23
– Честно говоря, я думала, меня уволят. Труди была вне себя, – сказала Софи, сжимая чашку ладонями и вдыхая аромат крепкого кофе. Беллу она застала на кухне, куда ее привели утешительные запахи выпечки. – Я ужасно волновалась, пока не вернулась домой полчаса назад.
Это был самый длинный день в ее жизни, пока вместе с кипящей от ярости Труди и фотографом они рассматривали все возможные варианты, как обрезать или обработать «Фотошопом» изображения, чтобы удалить неподходящие снэки.
– Только вернувшись домой, я получила от Труди эсэмэс с извинениями. К ней приходила Лорен, одна из наших поваров-технологов. Она была на кухне, когда я отдавала свой рецепт Мэдисон, которая отпустила замечание, что, они так отличаются от американских сосисок под шубой. Присутствовала она, и когда стилист в них усомнился, а Мэдисон настояла, утверждая, что, я требовала именно таких. Поэтому вместо симпатичных сосисок в ломтике бекона получились громоздкие штуковины с уймой теста, которые выглядели совершенно неуместно.
– Корова. Совершеннейшая корова. – Белла расхаживала по кухне, размахивая мешком с глазурью. – Ну и стерва! Поверить не могу, что Мэдисон намеренно тебя подставила.
– Ей-то самой это ничего не дало, потому что Труди прямо сказала, мол, знает, что та сделала это нарочно. Когда Мэдисон попыталась протестовать, Труди сказала, что Мэдисон подвергает сомнению все, что я говорю на редакционных совещаниях, так что́ на сей раз изменилось? Видимо, это заставило ее заткнуться.
