— В том числе ты встретился и с моей сестрой.
— Совершенно верно. Причем еще до танца короля с участницами на балу в честь начала Отбора. То есть да, к тому моменту, как мы танцевали, я уже имел удовольствие сложить о твоей сестре определенное мнение. Поэтому то, что я сказал тебе во время нашего танца, было полностью осмысленным, — прошептал он мне на ухо, встав сзади почти вплотную!
— И никого другого ты не просил помочь тебе с твоей маленькой просьбой? — уточнила я, всеми силами пытаясь скрыть легкую волну дрожи, пробежавшую по телу.
— Нет. Так же, как не позволял никому другому из них переходить со мной на «ты», — ответил мужчина, и приобняв меня со спины, накрыл руками мои лежавшие на поручнях ладони.
— И когда же именно я успела так быстро заслужить к себе такое… особое отношение? — тихо выдохнула я, понимая, что голова немного, совсем капельку кружится.
— То есть, ты не помнишь? — с коварным задором прошептал Эдвард, почти касаясь губами моего уха.
— Что же я должна помнить?
— Лето, проведенное в королевском лагере, когда тебе было тринадцать. И вожатого из старшей группы, который вечно прикрывал тебя с каждой передрягой, в которую ты поразительным образом встревала. К слову, еще тогда попытки твоей сестры строить мне глазки не возымели должного успеха. И после того, как встретился с ней недавно, я могу с уверенностью сказать, что с тех пор ничего не изменилось, — подмигнул он.
— Погоди… — охнула я, ощущая, что мне до ужаса не хватает воздуха. — Но ведь… тот вожатый был сероглазым блондином, и его звали Джейсоном…
— А ты думаешь, наследника престола отправили бы в королевский лагерь, не замаскировав магией его внешность, еще и под собственным именем? — засмеялся Эдвард. — Нет ничего хуже короля, которого растят избалованным мальчишкой. Поэтому в детстве и юности меня воспитывали строго, заставляя как следует учиться, постоянно тренироваться, развивать магические умения и работать физически. В том числе несколько раз отправляли в летний королевский лагерь, где у меня, без всяких привилегий, были те же условия, что и у остальных дворянских детей, которым везло попасть туда на лето.
— То есть, когда мы с Элеонорой прошли на Отбор, ты…
— Уже знал, кто претендует на роль моей жены, — кивнул мужчина. — И я совру, если скажу, что не был этому рад.
Солнечный диск закатился за горизонт, скрывшись в красной полосе сияющей морской воды. Небо, играющее яркими красками, постепенно, сверху вниз, накрывалось темным покрывалом, в котором уже проклевывались первые, самые яркие звезды. А яхта стремительно плыла к берегу.
— Ваше величество, мы уже приближаемся к столице. Вам лучше спрятаться в каюте, чтобы никто не опознал вас, — сообщил капитан, выйдя к нам.
— Да, спасибо, так и сделаю, — спокойно ответил Эдвард. А потом, коснувшись моего плеча, сказал: — Пойдем, Холли.
Кивнув в ответ, я развернулась, оставляя гаснущий закат за своей спиной, и нырнула вниз, спустившись в уже знакомую уютную каюту, где мягкий свет магических ламп отражался от прозрачного люка в полу, под которым пробегала потемневшая с закатом морская вода.
— Вижу, ты все еще шокирована? — улыбнулся Эдвард, первым садясь на диван и приглашая меня присесть рядом.
— Еще бы, — вздохнула я. И с одной стороны сесть сейчас было действительно хорошей идеей — с тем-то, как сейчас подкашивало мои ноги. Но вот от того, что рядом со мной сидел этот мужчина, голова кружиться почему-то меньше не стала. — Трудно вот так просто осознать, что будучи еще совсем девчушкой, дружила в летнем лагере с будущим королем, отправленным туда инкогнито.
— А в то, что теперь ты участвуешь в Отборе невест для этого короля, поверить проще? — подмигнул он, наливая мне новый бокал вина. Который я бы сейчас точно не рискнула выпить! — Кстати, я немало удивился, когда узнал об этом. — Раньше ты не особо задумывалась над вопросом замужества, и я не думал, что со временем это может измениться, да еще и так радикально.
— Это все наши с Элеонорой родители, — можно сказать, что даже не соврала я. — Они захотели, чтобы обе их дочери попытали силы на Отборе. И в результате обе мы прошли.
— Понятно, — улыбнулся Эдвард. А после, отпив немного вина, наклонился к моему уху и шепнул: — К слову, тринадцатая невеста, новых личных встреч с остальными участницами Отбора я не планирую. Так, к слову, — добавил он, и в этот момент от прикосновения его руки меня бросило в жар! И я, запаниковав… выронила из рук бокал вина!
— Ох, прости, — забормотала я, и схватив лежавшую на столе салфетку, принялась оттирать диван и край своего платья…
— Не волнуйся, все в порядке, — шепнул мужчина, заботливо перехватив мое запястье. — Диван почистят, а платье я пришлю для тебя новое.
— Мне в самом деле жаль за эту неловкость…
— Я ведь сказал, все в порядке, Холли, — улыбнулся король, легко коснувшись ладонью моей щеки…
Бред. Все это просто бред! Чистой воды!
Ведь очевидно, что раз он нуждается в моей помощи, раз ему нужно, чтобы я выполняла его задания и следила за участницами Отбора изнутри, то вполне логично вскружить мне голову — чтоб охотнее делала дело.
Хотя это ведь даже не имеет значения. Ведь вне зависимости от того, в самом ли деле Эдвард что-нибудь испытывает ко мне, или же просто хочет влюбить и использовать…
Темную клятву нельзя обмануть или обойти. От Темной клятвы нельзя избавиться или разорвать ее, пока условия, заданные при наложении заклинания, не будут полностью выполнены. О Темной клятве нельзя никому рассказывать, иначе она убьет тебя, как только ты озвучишь ее стороннему человеку. Темную клятву нельзя засечь при помощи заклинаний даже самому искусному магу. И если я нарушу клятву, если не сделаю так, чтоб Элеонора победила на Отборе и вышла замуж за короля, став королевой, то я умру от сердечного приступа, и ни один коронер не сможет выявить следов клятвы.
Поэтому вне зависимости от намерений Эдварда, я могу только одно: держать дистанцию и не позволять себе даже тени чувств. Только так у меня будет шанс выжить.
Вот только в моем горле все равно стоял ком. Моя голова все равно шла кругом от синих глаз, которые смотрели в мои глаза с нежной теплотой. Щека, которая ощущала ласковое прикосновение его ладони, все равно горела. Пальцы, с которыми он переплел свои пальцы, все равно искрились волнующими покалываниями от ощущения прикосновения его кожи. А мои губы все равно дрожали, ощущая дыхание, которое вырывалось из губ Эдварда в считанных сантиметрах от них…
ГЛАВА 7. Подземный ветер
Весь мир смазался и обезумел. Будто в дурмане, я неподвижно сидела на месте, и слегка приоткрыв губы, закрыла глаза…
Как вдруг, словно резкий удар по лицу, я ощутила толчок, с которым яхта остановилась! И громкий гудок с капитанского мостика сообщил, что судно пришвартовалось.
