Специальные структуры занимаются организацией помощи малоимущим, открывая им доступ к получению образования и работы, профессиональной медицинской помощи, а последнее – это очень дорогостоящие услуги.
Могу привести собственный пример. Когда я приехала в Сидней с двумя малолетними детьми и обратилась за поддержкой в одну из католических благотворительных организаций, на следующий же день к нашему жилью подъехала машина, груженная мебелью. Я получила возможность бесплатно приобрести необходимую одежду и прочие нужные для жизни чужаку-переселенцу вещи.
Естественно, что теперь, когда семья встала на ноги, я в первую очередь спешу поделиться своими излишками и отношу в эту организацию добро, которое может пригодиться людям. Принцип взаимопомощи, взаимовыручки, наверное, сложился со времен первых колонистов, улучшая качество жизни и в сегодняшней Австралии. Естественно, что для служащих нашего департамента это закон.
Но я отвлеклась от темы, а хотела бы еще обратить внимание на проблемы питания. Официальная диетология в Австралии считается одной из самых престижных профессий. В комьюнити-центрах работают группы из четырех специалистов, которые следят за тем, как организовано питание, в первую очередь детей. Естественно, что в круг их обязанностей входит, прежде всего, разъяснительная работа с поварами и директорами детских учреждений. Диетологи разрабатывают специальные нормы и стандарты для ребячьего питания. Причем это важно не только в детском саду или школе – там строго регламентирована дозировка потребления и подбор продуктов, состав овощей, фруктов, рассчитано количество витаминов и кальция. Жирные чипсы, печенье, конфеты – все это запрещено. Но, учитывая распространенность макдоналдсов, приходится разъяснять родителям всю вредность джангфудов – быстрой еды, содержащей много мусора. Ведь кока-колой, пепси и прочими шипучими, перегруженными сверх меры кофеином и сахаром напитками спокойно можно пользоваться вместо бензина для выведения масляных пятен. Не пробовали? Можете убедиться сами.
Мы стараемся доказать людям, что в жизни лучшее лекарство – твоя еда. Но следует каждому научиться выбирать соответствующий режим и рацион питания. Увлечение модными диетами к добру не приводит, особенно, если говорить о детях и пожилых людях».
На городских улицах в Австралии вы не встретите нищих. Это благополучная страна. Единственный нуждающийся класс здесь – аборигены, которые больше остальных страдают от безработицы и алкоголизма. На всю 19-миллионную страну их осталось около 90 тысяч. Сохранение здоровья этого «нацменьшинства», как сказали бы в России, представляет для сиднейского департамента большую проблему.
Еще полвека назад – к вящему позору Австралии – аборигены считались здесь «низшей расой», представителей которых можно было почти безнаказанно убивать. Формально права гражданства они получили лишь в 1967 году. Между тем цивилизация австралоидов считается одной из самых древних на земле. На Тасмании аборигены были истреблены полностью – последний туземец умер в 1877 году. Колонисты, стремясь европеизировать местное население, разрушили их привычный уклад жизни. Однако аборигены не смогли пройти путь эволюции и физиологически до сих пор к цивилизованной жизни не готовы. В их организме нет, например, фермента, разлагающего алкоголь.
Девяносто процентов туземного населения в городах страдает диабетом, очень многих донимает ожирение. Ведь исторически они питались обезжиренным мясом кенгуру и растениями. По своему менталитету они не приспособлены к нашему труду и учебе. И характерно, что, уходя в глубь страны, они теряют сахар в крови и снова обретают здоровье. Жизнь в деревне среди природы им больше подходит, чем в городских гетто, как ни пытаются они интернироваться в систему белых. Поэтому-то работа по сбережению здоровья аборигенов остается очень сложной и решается с трудом, несмотря на усилия всех – от правительственных до медицинских организаций.
Вообще, население Австралии представляет собой пеструю мозаичную картину, состоящую из людей множества национальностей. Южный континент, как никакой другой в мире, аккумулировал эмигрантов со всего света. А процесс эмиграции – одна из форм естественного отбора. Выживают в необычных условиях наиболее активные, предприимчивые. Объективно условия для жизни здесь сложились благоприятные – плотность населения невелика, природа щедра, ресурсы велики, климат мягкий. Может быть, поэтому оздоровительная работа развивается в Австралии особенно успешно и приобретает глобальные очертания. Этот южный континент, учитывая многонациональный характер его населения, служит своего рода инкубатором здорового образа жизни всей планеты.
На берегах Новой Голландии первым, кто пытался организовать русскую колонию в конце ХIХ века, был Миклухо-Маклай. Сегодня в Австралии русская община насчитывает более 60 тысяч по переписи 2011 года (по неофициальным данным 150–200 тысяч) выходцев из России и занимает прочное место в жизни страны. Волею судеб оказавшиеся здесь российские специалисты вносят свой посильный вклад в сбережение здоровья всех землян. И, как знать, может быть, в дальнейшем процессе глобализации опыт этой бурно развивающейся страны вернется к нам через русско-говорящих австралийцев.
Московская школа долголетия
Сегодня каждый может воспользоваться практическим опытом личного продления своей биографии, познакомившись с участниками школы антистарения. Дважды в неделю на набережной Москвы-реки появляется группа бегунов и роликобежцев. Они же занимаются танцами, посещают бассейн и баню, участвуют в походах выходного дня и тренингах бесконфликтного общения на уроках здоровья, осваивают английский язык и слушают выступления ученых-геронтологов. Это регулярная трехмесячная школа долголетия, которую организовали биохимики из института им. А.Н. Баха Российской академии наук. Возглавила школу кандидат биологических наук Марина Валентиновна Ковина, а ныне старший научный сотрудник Первого Московского государственного медицинского университета им. И.М. Сеченова, преподаватель биохимии старения.
Ее практика освоения секретов антистарения напоминает детектив.
Путь к научным открытиям начался конфликтом с официальной медициной, когда перед Ковиной оказался пациент 26 лет, выглядевший на все 60. Врачи пятый год лечили его от ревматоидного аутоиммунного артрита и туберкулеза преднизолоном. А когда началось стремительное преждевременное старение, решили, что это – редкая наследственная болезнь прогерия. Однако у парня росла дочь, детей же у жертв прогерии не бывает, да и умирают «юные старики» обычно раньше. Ковина нашла истинного виновника несчастья – гормональную терапию. Оказалось, что длительный прием преднизолона повреждает нервную систему, возникает эндокринный дисбаланс, нарушаются обменные процессы. При этом организм теряет возможность регулировать обновление клеток и вместо «плохих» уничтожает здоровые, ускоряя старение.
Став лауреатом премии ученых Европейской академии наук, молодой биохимик Ковина попала в лабораторию микробиологии Хьюстона, где 7 лет продолжала исследования механизма старения по проекту Национального института здоровья США.
Судьба снова подбросила ей нежданный эксперимент. Марина еще студенткой вышла замуж за никарагуанца. Для крепкого спортсмена – члена сборной по бейсболу московский климат оказался губительным, хотя воспаление легких и затем астму южанина усердно лечили тем же преднизолоном. Осложнения не замедлили сказаться, пришлось бедняге уехать на родину. Через несколько лет пара распалась. Однажды Марине в Хьюстон позвонила бывшая свекровь: ее сын не ходит, весит 150 кг, лежит в военном госпитале с инфарктом кишечника, у больного панкреатит, тромбофлебит, трофические язвы. Шанса выжить врачи не обещают. Ковина добилась-таки перевода бывшего мужа в медицинский центр Техаса. К этому времени она уже поднаторела в разработке новаторской идеи клеточной терапии антистарения и знала, что возможен нелекарственный путь оздоровления. Организм способен к самокоррекции, если избавлен от хронического стресса, длительного медикаментозного вмешательства и врагов естественного обновления клеток – переедания и гиподинамии.
