Никто не поверил ей, даже Клэр.
Она выдала себя, позволила нам увидеть ее в минуту слабости, и теперь старалась все замять, потому что ее страх заставил нас испугаться еще сильнее.
Мисс Сапсан выпила немного воды, успокоилась и села за рабочий стол Бентама. Все просто умирали от желания узнать, что же написано на обороте списка покупок. Она расправила на столе скомканный листок, покрытый пятнами, похожими на пятна от кофе, и сказала:
– Не хочу больше держать вас в напряжении. Садитесь и слушайте.
Мы расселись вокруг на полу, словно дети, которым воспитательница собирается рассказать сказку, чтобы отвлечь от приближающейся грозы. Нур сидела рядом со мной, и ее близость была для меня утешением, хотя она нервно сжимала и разжимала кулак, уничтожая и вновь оживляя свет.
– Первая строчка на латинском языке, – сказала мисс Сапсан. И прочитала ее – именно так, на латыни. Мы с Нур переглянулись, но остальные сидели с совершенно невозмутимыми лицами.
Прежде чем мисс Эс собралась продолжать, я поднял руку. Имбрина в недоумении взглянула на меня.
– Гм. – Я откашлялся. – Не могли бы вы перевести?
Даже в тот полный хаоса день, накануне конца света, мисс Сапсан сочла необходимым укоризненно помолчать, чтобы я понял, как она разочарована.
– Не думала, что все настолько плохо, мистер Портман, – сказала она, качая головой. Но все-таки перевела: – «Чтобы вызвать из ямы заблудшую душу, нужно в это дело вложить всю душу».
– Ваш брат явно был не силен в поэзии, – заметил Миллард.
– Далее следует список. – Она продолжала смотреть на меня в упор. – Написанный по-английски.
Список из шести ингредиентов был очень похож на список покупок, написанный на другой стороне листка, с той лишь разницей, что «продукты» Бентама были более экзотическими.
– «1. Холмики земли, оставленные верховным червем».
– Верховный червь. – Я обернулся к Эмме и Еноху, которые, в свою очередь, уставились на меня. – Что там говорила Эллери? Кого они забрали у нее?
– Личинку-мать, – пробормотал Енох. – Вероятно, это и есть…
– Большой, отвратительный червь, – подхватила Эмма.
Бронвин тяжело вздохнула.
– Значит, первый ингредиент у них есть.
– Могу я продолжать? – холодно спросила мисс Сапсан и прочитала: – «2. Свежесрезанный язык проращивателя».
– Что такое «проращиватель»? – удивилась Оливия.
На лице мисс Сапсан отразилась боль.
– Это Фиона, – произнесла она. – Проращиватель – устаревший термин, которым называют таких, как она.
Хью закрыл лицо руками.
– Свежесрезанный, – повторил Миллард. – Вот почему они до сих пор ее не убили…
– Миллард, прошу вас, – прошипела мисс Сапсан. – Хью, мне очень жаль…
– Ничего, продолжайте, – сказал он и убрал ладони от лица; его глаза покраснели. Бронвин крепко обняла его.
– «3. Неугасимое пламя».
Мы начали вполголоса переговариваться, пытаясь сообразить, о чем идет речь.
– Может быть, речь идет об Эмме? – предположил Гораций.
Енох громко ахнул.
– Только если бы я была бессмертной. – Эмма покачала головой. – Но меня можно убить, уничтожить, а значит, мое пламя нельзя назвать неугасимым.
Вдруг меня осенило.
– Помните того мальчика в одеялах, в Локуст Гэп?
Глаза Эммы загорелись.
– Точно! Ему было ужасно холодно, и у него была такая штука, которая помогала ему согреться, – пылающий камень у него в желудке…
– Искристый камень, – произнесла мисс Сапсан, с интересом глядя на Эмму. – В мире есть только один такой камень.
– Несколько месяцев назад его украла какая-то тварь, – сказала Эмма.
Мы не рассказывали мисс Сапсан историю Теда, но она сразу же все поняла и сурово кивнула.
– Значит, три компонента у них уже есть. – Она вернулась к списку. – «4. Мертвые жуки Подземных Хеттов».
Ним прижал руки к губам.
– Ой.
Все обернулись к нему.
– В чем дело? – резко спросил Миллард.
Щеки Нима порозовели.
– Они лежали под стеклом в музее мистера Бентама. Еще несколько дней назад.
– До той ночи, когда их украли Мурнау и его подручные, – догадался я.
– Ну, гм… Учитывая время их исчезновения… – запинаясь, пролепетал он. – Да, боюсь, что…
Все застонали. Енох выругался. Нур сидела молча и совершенно неподвижно. Миллард вполголоса бормотал, что это хуже, гораздо хуже, чем он себе представлял, а мисс Сапсан потирала переносицу, крепко зажмурившись, словно пыталась справиться с жестокой головной болью.
– Боже мой, – заговорил Гораций дрожащим от страха голосом. – Они собрали почти все, что есть в рецепте! Что же осталось?
– Прошу вас, дети, успокойтесь! Мы не должны терять присутствие духа, – сказала мисс Сапсан. – Еще два ингредиента.
Мы притихли. Мисс Сапсан снова расправила бумажку на столе и, прищурившись, принялась вглядываться, словно не могла разобрать почерк Бентама.
Потом она произнесла:
– «5. Альфа-череп из Кладезя Надежды (в виде порошка, 5—10 мг)».
Мы замерли, глядя друг на друга. Я с ужасом думал: сейчас кто-нибудь скажет, что Альфа-череп давно попал в руки тварей. Или что альфа-черепа – распространенная в здешних местах штука и просто растут на деревьях. Или что альфа-череп (в виде порошка, 5—10 мг) можно просто купить в супермаркете. И единственной преградой на пути к воскрешению Каула является отсутствие у тварей клубной карты этого магазина.
Но никто ничего не сказал.
– Что такое Кладезь Надежды? – наконец, робко спросила Нур.
Все посмотрели на мисс Сапсан.
– Понятия не имею. – Она обернулась к Еноху. – Мистер О’Коннор, вы наш эксперт по вопросам загробной жизни. Слышали что-нибудь об альфа-черепах?
Енох в недоумении покачал головой. Мисс Сапсан пожала плечами.
– Значит, остается последний ингредиент. «6. Бьющееся сердце матери птиц».
Все громко вскрикнули от ужаса. Имбрина посмотрела на нас:
– Прежде чем вы придете к каким-то преждевременным…
– Это же про вас, мисс! – воскликнула Клэр.
– Теперь они придут за вами! – всхлипнул Гораций.
– Гораций, Клэр, немедленно прекратите! – резко приказала мисс Сапсан. – Возможно, вам кажется, что здесь имеется в виду имбрина, но я отнюдь не самая старшая среди нас, а кроме того, меня никак нельзя назвать «матерью птиц». Если уж речь зашла о матери имбрин, то, скорее всего, в виду имеется мисс Шилоклювка.
