И ясно осознала в этот момент — я больше не Верочка. Я — Ангаахай Дугур-Намаева. И я сделаю все, чтобы ею остаться надолго даже если мне придется вывернуться наизнанку.
— Если узнаю, что ты мне лжешь, Ангаахай, я раздеру голыми руками твою грудную клетку и сожру твое сердце. — прохрипел мне в волосы, а я сильнее прижалась к нему и по мере того, как он все больше трясся, я переставала дрожать. И напрасно переставала. Мои круги ада только начинались.
Быть невестой дьявола ничто по сравнению с тем, что ждет жену дьявола.
Он разжал руки и чуть пошатнувшись отстранился назад, достал с кармана рацию и отчетливо произнес.
— Принеси мне в лабиринт лопату. Поострее, здесь земля сухая. Могилу буду копать.
И поднял на меня взгляд из-под свисающей на лоб челки, а я ощутила, как все мое тело обдало ледяным холодом ужаса.
Глава 2
Настоящая правда всегда неправдоподобна, знаете ли вы это? Чтобы сделать правду правдоподобнее, нужно непременно подмешать к ней лжи
Ф.М. Достоевский
Он копал яму молча, я тоже молчала. Смотрела как напрягаются его огромные сильные руки, как бугрится мышцами под взмокшей рубашкой сильная спина. Момент, когда мне показалось, что я в безопасности в его объятиях развеялся, как тонкая дымка и следа не осталось. Что ж, значит такова моя участь и в этот раз это мой выбор. Я повернулась к памятнику и посмотрела на тонкие черты лица женщины, на слезы в ее глазах, на скорбную складку в уголках рта. Она стоит на коленях, ссутулившись, с поникшими плечами и мокрыми волосами и тянет руки куда-то или к кому-то…к кому-то, кого любит всем сердцем. Подножие памятника увито мелкими дикими розами, острые шипы охраняют строение. Перевела взгляд на руки Хана — исцарапаны до крови, чтобы стать перед памятником на колени ему нужно было развести в стороны кустарники. Я не раз видела эти царапины и никогда не знала откуда они появились.
Что за страшную тайну скрывает этот мужчина, какое лютое зло произошло с ним и сделало его настолько жутким и диким, захватило всецело и наполнило густым, липким мраком? Мне казалось эта тайна спрятана здесь, за гладкой мраморной женщиной, внутри нее. Он похоронил свою боль и приходит молиться ей так чтоб никто не видел. И меня он тоже закопает прямо здесь…если не произойдет чуда. Но в чудеса я уже давно не верила.
Хан закончил копать и ловко выпрыгнул из глубокой ямы. Воткнул лопату в землю, смахнул пот со лба тыльной стороной ладони. Потом подошел ко мне тяжелой поступью. Остановился рядом и посмотрел мне в глаза.
— Как ты там сказала? Ты меня любишь?
Я кивнула, стараясь выдержать взгляд и не сломаться под ним, не дать раскрошить мою решимость выстоять до конца. Здесь и сейчас решится моя судьба. И я или стану по-настоящему ему женой или умру. Третьего не дано.
— Не надо мне кивать. Говори. Я люблю тебя, Хан. Поэтому я вернулась.
И прищурил глаза, выжидая. Я больше не могла прочесть в его зрачках ровным счетом ничего. Ни боли, ни отчаяния, ни разочарования. Там стало непроницаемо темно и страшно. Вспомнился тот Хан, с красной розой за праздничным столом. Мрачный, огромный, как черный хищник.
— Я люблю тебя, Тамерлан. Поэтому я пришла к тебе. Я тебе верю.
Усмехнулся. И эта усмешка на доли секунд преобразила его лицо.
— Красиво…очень красиво. Каждое твое слово такое же красивое, как и ты сама.
Провел пальцами по моим волосам, по скулам, по шее и вдруг со всей силы толкнул в грудь, и я пошатнувшись полетела на дно ямы. Приземлилась на живот пластом прямо в грязь. Сердце зашлось от ужаса. Ну вот и все. Это конец.
— Только я давно не верю красивым словам и поэтому мы поиграем в детектор лжи. Если солжешь — я закопаю тебя здесь живьем.
По всему моему телу прошла дрожь, и я с трудом поднялась на дрожащие ноги, оглядываясь и с замиранием сердца глядя на слои земли, окружающие меня со всех сторон. Даже не знаю, что страшнее лежать в гробу или вот так видеть черноту к и грязь под которой ты задохнешься.
— Я закапываю — ты рассказываешь. Если я поверю — я остановлюсь, а если нет, то покойся с миром, Ангаахай.
— Что рассказывать? — в отчаянии спросила я.
— Расскажи мне обо всем. О себе, о том, за что любишь такого психопата, как я, почему сбежала, с кем, какого хера вернулась. Просто говори. Давай. Время пошло.
Он стал сверху, вместе с лопатой и бросил первую порцию земли мне под ноги. Вот и настал конец всему и это не плохо. Это просто очередной конец и возможно теперь я стану свободной, я обрету покой, я воссоединюсь с людьми, которые меня любят.
Я посмотрела на комья, упавшие на мои голые пальцы и начала говорить. Не с ним. Нет. Я говорила с мамой Светой. Говорила так, как если бы она была передо мной, и я могла бы рассказать ей обо всем что случилось. Первое время я все еще чувствовала, как земля падает мне в ноги, видела, как заполняется яма, а потом это перестало иметь значение. Я рассказывала ей обо всем. День за днем в его доме, минута за минутой. Рассказывала о ненависти, о боли, об ужасе. Об Эрдэнэ, о слугах, о своих кошмарах и о том, как мечтала сбежать и даже желала ему смерти. Пусть меня за это похоронят живьем, пусть закопает меня здесь, но я не солгу. Пусть это станет моей последней исповедью.
— Не знаю в какой момент все изменилось. Его взгляд стал другим. Я начала чувствовать, как мне его не хватает. Как хочется ощутить его запах и успокоиться, ощутить звук дыхания, сильные ладони на своей спине. Мне с ним не страшно. Мне кажется он может спрятать меня даже от камнепада или обрушиться этим камнепадом на мою голову. Я бы хотела…хотела стать для него больше, чем никем. Хотела бы чтобы он пусть даже не любил…но уважал меня и был чуточку привязан ко мне, а я бы могла дарить ему нежность. Когда он прикасается ко мне…когда гладит мои волосы, трогает мое лицо, тело я чествую себя цветком, раскрывающим свои лепестки под ласковыми пальцами хозяина. Ни с кем и никогда мне не было так хорошо. Он совсем другой внутри. Не такой, как кажется. Иногда я смотрю на него и мне кажется он весь покрыт толстой коркой, наращённой годами. А под ней свежее мясо, под ней глубокие раны и стоит только подцепить эту корку и …Поэтому нельзя прикасаться, поэтому каждый, кто приближается может умереть. Но я бы не смогла причинить ему боль. Я вернулась, потому что это был мой выбор. Вернулась, чтобы посмотреть ему в глаза и покорно принять свою судьбу. И если моя судьба не рядом с ним, то пусть я умру от его рук и на его глазах. Не прячась, не убегая. Пусть он знает, где закопал меня именно он, а не кто-то…кто-то в безымянной могиле и неизвестно где. Если бы ты была жива, мамочка… я бы много рассказала тебе о нем. Если бы они не убили тебя, если бы я не осталась одна. У меня теперь совсем никого нет и мне не страшно. Я принадлежу ему и пусть он решает жить мне или умирать.
Я говорила, глядя с закрытыми глазами, чувствуя, как пробирает до костей холод, как слезы текут по щекам и как становится безразлично падает ли земля в яму. Разве это имеет значение если я ему не нужна, и он не верит мне.
