Я обвела клитор вокруг, чувствуя, как начинает дрожать мое тело, как сильно налились соски и пульсирует у самого входа. Со страхом коснулась там и скользнула внутрь. Тут же сжалась и вытащила палец. Нет… так не нравится. Отдышалась, унимая страх и отторжение и снова вернулась к клитору.
Может если бы он не вдирался в мое тело вот так сразу, а ласкал меня, говорил что-то нежное, ласковое. Вот этими своими чувственными губами шептал на ухо о том, какая я красивая, как он меня хочет взять. Если бы прижался губами к моим губам, скользнул в мой рот языком как я видела в фильмах, а его пальцы гладили и нежно растирали меня внизу, едва касаясь. Как сейчас. Я бы даже стонала… очень тихо, жалобно. Мне было бы безумно хорошо, мне бы не хотелось его оттолкнуть. Я бы просила его не останавливаться… и он бы мягко дразнил меня, сжимал… вот так. И я бы изогнулась на постели, распахивая ноги шире, а не закрываясь от него, наполненная каким-то разрывающим чувством, от которого напряжены все мышцы, а бугорок под пальцами стал каменным и ноющим до боли, если убрать руку можно расплакаться от разочарования. Но он не уберет… он будет ласкать меня, целовать и очень долго ласкать. Тяжело, со свистом дыша, остановилась, испуганная приближающимся чем-то ужасно мощным. Не готовая к тому что может последовать. Это неправильно… а он никогда таким для меня не станет.
— Продолжаий! — этот голос взорвал мои фантазии, и они рассыпались разноцветными осколками, заставляя широко распахнуть глаза.
От ужаса подскочила на постели и чуть не заорала от ужаса, отняла руку и сжала колени. Вся кровь бросилась в лицо и мне захотелось сдохнуть на месте. Хан стоял прямо возле постели, широко расставив ноги и сдавив руки в огромные кулаки, его челюсти были сжаты, а на лбу выступила жилка и она пульсировала. Он смотрел на меня именно тем взглядом, который я себе представляла… но наяву этот взгляд ужасно пугал. Я знала, что за этим последует. И мне захотелось разрыдаться… потому что этот Хан был совсем не таким, как в моих фантазиях. Передо мной стояло возбужденное животное. Его ноздри раздувались, подрагивали, и он сейчас набросится, а я опять буду корчится под ним от боли.
— Я сказал продолжай. — голос хриплый, срывающийся. — я хочу смотреть.
Невольно опустила взгляд к его паху и увидела, как вздулись в этом месте штаны.
Отрицательно качнула головой и прикрылась руками. А он сделал шаг к постели и навис надо мной, опираясь на руки.
— Кого представляла, когда делала это? Отвечай! Своего пидораса?
Судорожно выдохнула, не отводя взгляда и чувствуя, как от него пахнет свежестью и чем-то звериным. Личным. Уже привычным мне и узнаваемым. Яркий, въедающийся запах мужского тела.
— Тебя.
Он даже головой тряхнул от неожиданности и свел брови, пронизывая меня голодным и в тоже время злым взглядом.
— Ложь!
Снова качнула головой, продолжая прикрывать грудь.
— Что именно представляла?
— Как… как ты… как ты меня ласкаешь.
Верхняя губа дернулась, и он заскрежетал зубами, как будто сдерживал себя от чего-то, как будто вот-вот сорвется.
— Тогда смотри на меня и сделай это снова… Сделай или я разорву тебя на куски.
И ничего не изменится… ничего. Он снова меня пугает, парализовывает, давит своей мощью. НЕТ! Изменится! Я хочу, чтоб изменилось!
— Сделай ты. — осмелившись и бросаясь камнем вниз с обрыва на самые острые рифы.
Оторопел и даже чуть дернулся назад от неожиданности.
— Приласкай меня ты…, - всматриваясь в черные глаза, в бушующий в них адский ураган, — нежно, — облизнула пересохшие губы.
Глава 18
Чуть прищурился и этот взгляд… я не могу понять, что он означает и мне страшно до такой степени, что в горле не просто пересохло — глоток слюны сделать больно.
— Я не могу, — сказал как-то сухо и совершенно отрешенно, только голос очень севший, как будто ему надо прокашляться. Но эти слова… они не сочетались с ним, как будто их произнес какой-то совершенно другой человек, незнакомый мне ранее. Потом он вдруг потянул в себя воздух схватил меня за талию и попытался перевернуть на живот, но я вцепилась в его руку.
— Пожалуйстааа, Тамерлан, пожалуйста.
— Повернись сама и раздвинь ноги.
— Нет… нет. нет… пожалуйста. Я не хочу тебя бояться, прошу… не хочу тебя больше бояться!
Пока я говорила он пытался перевернуть меня и уже схватил за волосы, чтобы ткнуть лицом в кровать.
— Не хочу боятьсяяяя, — всхлипывая, хватаясь за его руки. Откуда только силы взялись.
Все же сжал мои волосы и рванул к себе.
— А чего ты, блядь, от меня хочешь? Я не понимаю!
И снова это выражение в глазах, как будто действительно не понимает, что мне надо, как будто сам растерян и злится до дьявольской дрожи во всем теле.
— Хочу… хочу, чтоб мне было хорошо с тобой. Хочу… хочу хотеть тебя. Хочу нежно… хочу не больно. Пожалуйста. Попробовать. Один раз.
Удерживая за волосы смотрит в мои глаза и хватка постепенно ослабевает, а я все еще держусь за его широкое запястье, сжимающей мои волосы, руки. Стиснул челюсти до боли и мне видно, как ему больно, мне даже слышно, как эти челюсти хрустят. Потянула его ладонь к своему лицу, не прекращая смотреть ему в глаза, в этот страшный черный взгляд.
Поднесла руку ко рту и медленно взяла в рот сначала один палец, потом другой, наблюдая как в звере идет адская внутренняя борьба, как искажается его лицо. И вблизи оно красивое, четкое, резкое настолько мужское, насколько вообще внешность может быть мужской. Медленно опустила его руку к своей груди и повела его влажным пальцами по своему соску. Хан ничего не делает, просто позволяет мне делать это самой. И я трусь соском о подушку его пальца. Он настолько большой, что накрывает вершинку полностью. От шершавости по коже бегут мурашки и сосок напрягается. Но в этот раз не от боли и не от страха. Судорожно сглотнув смотрю в глаза Хана, как будто если отведу взгляд и момент будет утерян, очарование разобьется о его привычную жестокость. Повел пальцем сам. Вверх-вниз и остановился, еще раз посылая по моему телу разряды электричества, а я облизала пересохшие губы, и слегка кивнула, накрывая его руку своей, поглаживая грубую кожу.
— Еще… так…, - тихо и осторожно, приоткрыв рот, чтобы дышать было легче. А он перевел взгляд на мои губы и взгляд стал тяжелее, чернее.
Потянула его руку вниз, кусая губу, поглаживая мужской ладонью свой живот, ужасно боясь, что он сейчас разозлиться, отшвырнет меня и все сделает быстро и грубо, но Хан смотрел на меня застывшим взглядом, не отрываясь от моего лица, как будто жадно сжирал на нем что-то известное только ему. Иногда он быстро моргал, а потом снова жадно смотрел.
Горячая шершавая ладонь приятно щекотала кожу, посылая импульсы по всему телу, заставляя кончики груди сжиматься сильнее, а низ живота дрожать. Положила его руку на свою промежность, и он дернулся всем телом, а я сильнее сжала его запястье и подалась вперед, касаясь горящей плотью его пальцев, потираясь о них напряженным бугорком. Впервые напряженным с ним.
