– Поцелуи не запрещены, – покраснев, тихо ответила кетчера. – Но так нельзя.
– Как «так»? – не поняла я. – Женщина не может поцеловать первой? Да вы не драконы! Вы – динозавры! Про равенство полов не слышали? – Я рассмеялась: – Так вот чего Повелителя так сплющило, беднягу! – Покачала головой: – Это даже не поцелуй! Всего лишь «чмок»… Как собаку потискать, как подругу поприветствовать!
– П-подругу? – вытаращила глаза Кизония. Теперь пришла её очередь удивляться: – Ты о чём?
– Мы говорим «привет» и делаем так!
Я подалась к кетчере и быстро чмокнула её.
И в этот момент дверь отворилась, а на пороге, остолбенев, застыл Фар.
Глава 7
Кизония подскочила и, прижав ладони ко рту, сдавленно пискнула. Кинулась было к окну, но, застыв у стены, передумала и метнулась к кровати. Мы с Фаром наблюдали за девушкой, казалось, с одинаковым интересом. Как два сытых кота следили за разнопёрой птичкой, испуганно скачущей по клетке.
Я очнулась первой. Да, кетчера очень изящно подпрыгивала (можно даже пару па потом применить в рисунке танца), но вот под кровать протискивалась не очень элегантно. Неужели, она так сильно испугалась того, что Фар застал её целующейся с девушкой? Да он в нашем мире ещё не такого насмотрелся! Кизония и половины бы не пережила, раз они в Мадин падают в обморок при виде голых коленок, а после дружеского чмока лезут на стену.
Поднялась и, широко улыбнувшись Фару, весело проговорила:
– Одну минуточку, и я вся ваша!
Присев, обхватила дрожащие из-под кровати щиколотки кетчеры и, с силой потянув на себя, проговорила:
– Спасибо, Киризия, за помощь! Но раз моих линз нет и под кроватью, значит, я забыла их дома… – Вытянула бледную девушку и, поставив её, поправила платье. Ободряюще улыбнулась и, подмигнув, добавила: – Но неудача с линзами не значит, что я не окажу тебе ответную услугу. Давай обсудим это в следующий раз?
Киризия, не глядя на Фара, судорожно закивала, и щёки её от отчаяния залились румянцем. Кетчера, не поднимая глаз, юркнула мимо Повелителя, лёгкие шаги быстро растаяли в коридоре. Я же внимательно посмотрела на Фара: интересно, что ему снова понадобилось? И как я должна была отреагировать на появление любимого (как утверждаю) принца ко мне лично и без сопровождения, чтобы тот не усомнился в искренности моих чувств? Да вот так!
Подбежала к Фару и обвила его шею руками. Прижалась к мощной груди и счастливо выдохнула:
– Спасибо, что пришёл! Я так соскучилась…
Фар медленно поднял руки, отцепил мои от своей шеи и прищурился:
– Как «так»?
Я едва сдержалась, чтобы не скрипнуть зубами: вот же тиран проницательный! Каждый раз, когда я, играя, пытаюсь отделаться общими фразами, сразу видит это и уточняет… Даже Гонорат Иванович не был таким придирчивым. Чую, поднаторею я в актёрском мастерстве, пока буду жить в Мадин.
Сейчас, глядя на мужчину, мучительно соображала, как выкрутиться из неприятной ситуации. Если начну перечислять, мол, сильно соскучилась и прочее, он снова будет, как птицу, ловить меня за хвост. Нужно убедить его одним лишь взглядом, эмоцией… Лекции Гонората мелькали перед глазами. Где же это было? Встрепенулась: точно! Погружение…
Медленно вдохнула, представляя, как с воздухом в меня проникает, заполняет и окутывает любовь. Разумеется, мне знакомо это чувство. Ещё на первом курсе мне не повезло втюриться в одного франта, который лишь добавил меня в портфолио своих побед, да бесследно исчез. Но мои чувства были искренны, я нырнула в любовь с головой, как сейчас в Мадин. Без всякой надежды вернуться в реальность… В груди стало жарко, а дыхание перехватило. Всхлипнула и, сморгнув несуществующую слезу, с улыбкой посмотрела на Повелителя.
Фар невероятно красив! Но до этого момента я лишь любовалась им, как отлично отработанным до совершенства танцем профи. Когда отчаянно желаешь повторить так же, но понимаешь, что это тебе не по зубам. Так и с Повелителем драконов. Я не верила самой себе, думая, что «не по Сеньке шапка», что недостойна такого мужчины, так почему же Фар должен мне поверить? Чтобы зрители поверили актёру, он сам должен проникнуться своей ролью, впитать её, стать ею. Я пытаюсь показать, что люблю этого человека… дракона… Какая разница? Как бы я вела себя, если бы это было правдой? Если бы я действительно отчаянно боролась не за свою жизнь, а за его любовь?
– Как соскучилась? – переспросила я и, проникнувшись растекающимся по моим жилам тёплым волнам трепетного чувства, посмотрела в тёмные глаза Повелителя. – Как солнце зимой тоскует по цветам, как пойманная птица страдает по оставленному гнезду, как сухая растрескавшаяся земля по благодатному дождю…
С каждым словом, наполненным моей беспрекословной уверенностью в том, что говорю, я ощущала, как пальцы Повелителя на моих запястьях медленно разжимаются, как опускаются его руки. Видела, как Фар неторопливо подступает ко мне, будто его притягивает магнитом моей искренне-сыгранной любви. Как сближаются наши лица. Как мой взгляд уже блуждает по его приоткрытым губам, а голос звучит тише и с хрипотцой.
Рука Повелителя легла на мою спину, и тепло его ладони будто пронзило жаром между лопаток, когда Фар собственнически притянул меня к себе. Я всё ещё что-то говорила: сбиваясь, подрагивая и облизывая губы. Привстала на носочки, мечтая ощутить вкус иномирного мужчины, утонуть в его объятиях, потеряться, как в этом сумасшедшем мире. Ощущая его тёплое и мятное, словно летний вечерний ветерок, дыхание, прикрыла веки и услышала сухой женский голос:
– Кетч Арм-Фар, простите за опоздание. Это она?
Вздрогнула и, смущённо отпрянув от Повелителя, посмотрела на высокую и грудастую (по местным канонам совершенно некрасивую) женщину с острым взглядом и поджатыми губами. Вот же дылда невоспитанная! Не могла ещё на минуточку задержаться? Или прикинуться ветошью, чтобы не мешать собственному Повелителю? Щёки мои запылали: да о чём я думаю?! Так вжилась в роль, что сама поверила? Даже расстроилась, что Фар не поцеловал меня.
А он хотел это сделать! Всё указывало на то, что я нравлюсь Повелителю: и бархатный взгляд, и влажно приоткрытые губы, и участившееся дыхание. Покосилась смущённо на кетча: тот уже снова превратился в каменную глыбу. Кивнул коротко:
– Это она. Прошу, подготовьте её для первого испытания, Эйч-Лия.
– Не беспокойтесь, Повелитель, – поклонилась женщина.
Я прищурилась: Эйч – это слуга. Да и моя пугливая поцелованная подружка тоже упоминала о некой Лии перед тем, как девицы разбежались, как тараканы при включённом свете.
Фар, не прощаясь, ушёл, а Лия, внимательно (словно за нами следили) осмотрела коридор и тщательно прикрыла двери. Неожиданно тепло улыбнулась и проговорила:
– Ты очень красивая, деточка! Неудивительно, что Повелитель выбрал тебя фавориткой. А я постараюсь сделать так, чтобы ты осталась живой фавориткой отбора.
