Прозвенел звонок. Уровень шума в комнате вырос, будто кто-то нажал на выключатель. Вынырнув из задумчивости, я уставилась на лист перед собой. Мою жалкую историю стоило бы как-то приукрасить.
– Сдавайте работы. И, пожалуйста, проверьте, подписали ли вы листочки. А то я не смогу засчитать ваши сочинения.
Комната опустела за несколько секунд. Мистер Уилсон изо всех сил старался выровнять бумаги, торопливо сваленные на стол толпой выбегающих из класса учеников. Первый день в школе официально закончился. Он заметил, что я все еще сижу, и кашлянул.
– Мисс… м-м-м… Экохок?
Я резко встала и взяла свою работу. Скомкала ее в шар и бросила в сторону мусорной корзины рядом с доской. Не попала, но поднимать не стала. Вместо этого схватила сумку и куртку, которая не очень-то была нужна в сорокаградусную жару. К выходу из класса я прошла, не глядя на учителя.
– До скорого, Уилсон, – попрощалась я, не оборачиваясь.
Когда я наконец добралась до парковки и увидела ждущего меня у пикапа Мэнни, у меня вырвался стон. Мануэль Хорхе Ривас-Оливарес, или Мэнни, жил в одном доме со мной. Он и его сестра меня «удочерили». Как бездомные кошки, которые жалобно мяукают под твоей дверью несколько дней, пока ты не сдашься и не покормишь их. А когда ты наконец их накормишь, то все. Они официально становятся твоими кошками.
Так случилось с Мэнни и Грасиелой. Они болтались вокруг, пока мне наконец не стало их жалко. Теперь они думали, что они – мои, и я не знала, как их прогнать. Мэнни было шестнадцать лет, Грасиеле – четырнадцать, оба миниатюрные, с красивыми чертами лица, и оба до невозможности милые и надоедливые. Прямо как кошки.
До нашего дома ходил автобус, и я убедилась, что мама Мэнни знает о нем, и даже настояла на том, чтобы она зарегистрировала Мэнни и Грасиелу в качестве постоянных пассажиров. И я была уверена, что раз Грасиела перешла в девятый класс, то все изменится и она тоже будет ездить на автобусе. Похоже, нет. Мэнни ждал меня, широко улыбаясь, с охапкой книг в руках.
– Привет, Блу! Как твой первый день? Первый взрослый день, а? Спорим, ты станешь королевой выпускного бала в этом году. Самая красивая девчонка школы должна быть королевой бала, а ты и есть самая красивая!
Очень милый и очень надоедливый. Мэнни тараторил не переставая, с легким испанским акцентом и едва заметно шепелявя, что тоже могло быть акцентом, но, скорее всего, было просто его стилем.
– Привет, Мэнни. А что случилось с автобусом?
Улыбка Мэнни слегка увяла, и я пожалела, что спросила. Он отмахнулся от моего вопроса и пожал плечами.
– Знаю-знаю. Я сказал Глории, что поеду на автобусе, и проследил, чтобы Грасиела на него успела… но я хотел поехать домой в первый день с тобой. Ты видела нового учителя истории? Он вел у нас первый урок, и это лучший учитель, который у меня был… и самый классный!
Мэнни недавно начал называть свою маму «Глорией». К чему бы это? Я собиралась сказать ему, что он может и передумать по поводу мистера Уилсона. Он ведь его имел в виду. Не думаю, что в школе появилось два новых учителя истории.
– Мне так нравится его акцент! Я едва понимал, что именно он говорит! – Мэнни изящно скользнул на пассажирское место, когда я открыла машину. Я даже слегка беспокоилась за него: своими манерами он больше напоминал женщину, чем я сама.
– Интересно, что он делает в Боулдер-Сити? Иви и Гэбби считают, что он из МИ-6 или типа того.
У Мэнни была куча подружек. На самом деле все девчонки его обожали, ведь он был таким безобидным и смешным. И я опять задумалась, почему же он не поехал на автобусе. Он же не был изгоем.
– Что еще за МИ-6? – проворчала я, пытаясь пробраться через поток машин, выезжающих со школьной парковки. Кто-то подрезал меня, еще и высунув из окна средний палец, будто это я вынырнула перед его носом, и я едва успела ударить по тормозам. Мэнни перегнулся через мою руку и нажал на гудок.
– Мэнни, прекрати! Веду я, понятно? – скомандовала я, сбрасывая его руку. Он даже не заметил.
– Ты не знаешь, что такое МИ-6? Джеймс Бонд? Слушай, тебе надо чаще выходить из дома!
– И что эти из МИ-6 забыли в средней школе Боулдер-Сити? – рассмеялась я.
– Понятия не имею, но он – англичанин, он молод, он сексуален, – перечислял Мэнни, загибая пальцы. – Кем еще он может быть?
– Ты правда считаешь, что он сексуален? – с сомнением уточнила я.
– Безусловно! Такой «озорной библиотекарь».
– Кошмар, Мэнни! Это работает, только если библиотекарь – девушка.
– Ну ладно, тогда профессор. У него потрясающие глаза, мягкие кудри, красивые предплечья… Он просто маскируется. Да точно МИ-6. Ты сегодня работаешь? – Мэнни перескочил на другую тему, считая, что доказал свою мысль про шпиона.
– Сегодня же понедельник. А понедельник означает работу. – Я знала, к чему он клонит, и не хотела поддаваться. «Перестань кормить кошек», – строго напомнила я сама себе.
– А я бы с таким удовольствием съел парочку кесадилий от Бев. Покормите голодного мексиканца, – заныл Мэнни с акцентом. Он говорил о своей национальности, только когда дело касалось еды. – Надеюсь, Глория не забыла купить еду, прежде чем уйти на работу. Иначе нам с малюткой-сестренкой опять придется есть лапшу быстрого приготовления, – со скорбным вздохом добавил он.
«Малютка-сестренка», запрещенный прием! Я почувствовала, что готова согласиться. Мэнни был единственным мужчиной в доме, и он с удовольствием заботился о Грасиеле, даже если это означало просить позаботиться меня. Несколько дней в неделю я работала в кафе Беверли, и как минимум раз в неделю обязательно приносила ужин для Мэнни и Грасиелы.
– Отлично. Принесу вам с Грасиелой пару кесадилий. Но это в последний раз! А то так никакой зарплаты не получу, – проворчала я. Мэнни захлопал, сияя улыбкой, как Опра, когда ее что-то особенно радовало.
– А я проверю, осталось ли у моего дяди еще мескитовое дерево, – пообещал Мэнни. Я кивнула и протянула руку, чтобы скрепить сделку.
– Договорились.
Дядя Мэнни, Сэл, работал в службе лесного хозяйства, они расчищали дороги от кустарников и подлеска, вырубали поросль мескита на государственных ранчо. И в прошлый свой приезд Сэл привез мне столько материала, что хватило на два месяца работы. От этой мысли у меня слюнки потекли.
– Конечно, в таком случае ты мне будешь должна, – невинно заметил Мэнни. – Ужины по понедельникам минимум месяц, ага?
Я только рассмеялась его умению вести переговоры. Он уже был должен мне за два месяца понедельников. Но мы оба знали, что я соглашусь. Всегда соглашалась.
Глава вторая
Скорлупка
Октябрь 2010 года
Возможно, это его рассказы заинтересовали меня. Каждый день разные. И довольно часто они были о роли женщин в истории или от лица женщин. А может, меня поразило, как сильно мистер Уилсон любил свой предмет. Или просто его классный акцент и его молодость. Все ученики старались подражать ему. Девушки стайками кружили вокруг, а мальчики смотрели завороженно, будто это рок-звезда приехала в нашу глушь. О нем говорила вся школа, его появление мгновенно стало сенсацией, этакая новинка – и очень привлекательная, если вам нравились слегка непослушные волосы, серые глаза и британский акцент. Я убеждала себя, что это не про меня. Он точно был не в моем вкусе. Несмотря на это, я ловила себя на том, что жду каждого последнего урока с раздражающей меня саму нетерпеливостью. Его очарование озадачивало, поэтому я вела себя враждебнее обычного.
