Михай же и Липа были крайне недовольны, и почти весь день дулись на меня.
Но меня больше волновало настроение Виры, с каждым часом становившейся всё более недовольной от того, что представало её глазам.
— Липа, поди, проверь, что сейчас вокруг Храма происходит, — шепнула я, пока Дева отлучилась за едой на кухню.
Липа надула губки и сложила на груди руки.
— Не обсуждается, — чуть холоднее заметила я. Ещё семейного скандала не хватало.
— А если случится что со мной? — съязвила та.
— Значит, зря я тебя с собой брала, — серьёзно ответила ей.
А что? Пора уже соображать, что не на прогулку выбрались!
Липа вспыхнула и через мгновение скрылась с глаз.
— Быстрая, — улыбнулась я, глядя ей вслед.
— Зачем ты так с ней? — проворчал Михай.
— Тебя ещё не спросила. Характер удумали показывать! Такие самостоятельные — деваться некуда!
— Вот именно — что некуда! — выкрикнул Михай и обратно в свой угол забился.
Я не нашлась, что ответить, к тому же знала, что неправа была.
Раз взяла с собой в дорогу, значит относиться надо, как к взрослым. Но не могла я позволить им чувствовать себя хозяевами своей жизни! Не в пятнадцать же лет, в конце концов!
Липа вернулась через пару мгновений.
— Улицы пустые. На площади несколько человек о чём-то споры ведут, — скорее всего, здешние управляющие, — но у самого идола — никого.
Я кивнула, задумалась.
— Страшный он, — Липу пробил озноб.
— Кто — он? — машинально переспросила.
— Бог этот. И страшная в нём сила.
— В идоле сила заключена? — я резко поднялась со скамьи.
— Там не сила, там сама смерть, — прошептала Липа, и с ног повалилась.
— Михай! — крикнула брату. — Что ж это ты, Липа? Михай, а где Вира? Ты видел её?
— Она давно уже не идёт, — вспомнил Михай.
— Липа! На меня смотри! Видать, на статую ту Слова нашептали, — я положила ладонь на лоб девочке и сильно прижала, — пусть лучше пусто будет, чем, если страх там засядет… Михай! Как глаза откроет — расскажи всё, что за последний день случилось…
— А ты куда? — вскочил на ноги следопыт.
— Я за Вирой. Боюсь, ослушалась она моего указа.
И я вылетела из комнаты, боясь, что опоздала!
— Михай? Мы где? — простонала Липа, пытаясь подняться на ноги.
— В трактире, — следопыт сосредоточенно смотрел на дверь, будто решал чего.
— А где Саята?
— За Вирой ушла.
— Вира? — Липа напряглась. — Вира… Светловолосая такая? — она наморщила лобик. — А… Знаешь, не понимаю я её силы…. А зачем Саята за ней ушла?
— Случилось там что-то… — Михай всё больше в чём-то уверялся. Но Липа его совсем не слышала:
— Она меня совсем не выносит. Смотрит искоса, речей вообще не заводит… теперь вот за этой Вирой ушла…
Михай удивлённо посмотрел на Липу.
— Накипело же у тебя, — он покачал головой.
— В смысле? — удивилась Липа. Но Михай не ответил, лишь губу кусал…
— Хочешь помочь Саяте? — вдруг выпалил он.
— Разве ей нужна моя помощь? — теперь она закусила губу. — Зачем я вообще из дома ушла? О чём думала?
— О том, что дома из тебя поломойку воспитывали, — оборвал её Михай, — хочешь помочь — перенеси нас обоих к Храму на площадь.
— К какому Храму? — удивилась Липа.
Михай недоумённо посмотрел на неё, а потом стукнул себя по голове.
— Так… ты здесь сидишь, меня ждёшь.
— Не буду я тебя ждать! С тобой пойду! — заупрямилась Липа.
— Ну, хорошо, только вопросов не задавай, а внимательно меня слушай…
И Михай рассказал ей всё, что произошло — Липа слушала внимательно, что-то припоминая, а чему-то удивляясь. До Храма дошли быстро, Михай, ориентируясь на своё чутьё, без труда нашёл верную дорогу. И вот уже последние обветшалые дома расступились перед ними, чтобы открыть их взору…
Я резко остановилась.
— Вира?
Виринея лежала на земле, сжимая уши руками. Идол местного бога, древний и устрашающий, хоть и был скинут с постамента, но не лежал на земле, а завис в воздухе.
— Это ещё что? — я подошла к девушке и убрала волосы с лица. Глаза Виринеи были крепко зажмурены, я перевела взгляд на постамент. — Ну, и что же ты делаешь?
— Ты тоже? — раздался голос позади неё.
Я резко обернулась.
— Ты тоже из идолоборцев? — статный седобородый мужчина сложил руки на груди, — это твоя сообщница?
— Что с ней? — я обеспокоенно посмотрела на Виру, положила руку ей на лоб.
Мужчина нахмурился. Казалось, внутри себя он боролся с картиной, что представлялась его глазам. А видел он хрупкую, миловидную, русоволосую девушку, явно неместную, но уверенную в себе, и явно не представляющую никакой опасности.
А это я умела.
Выглядеть простушкой.
И на дружинниках в Тихой Заводи охотно это умение отрабатывала.
— Она хотела разнести идол нашего Бога, — примирительно начал он. — Глупая. Даже дети знают, что все изображения Богов защищены их силой.
— Боюсь, она была уверена, что ваш Бог — липовый, — серьёзно заметила я, тихо заводясь от его чувства вседозволенности.
— Да как ты смеешь? — гневно крикнул седобородый и резко махнул рукой. Словно плетью ветер ударил меня по лицу.
— И почему чего-то подобного я и ожидала? — прошептала я, глубоко вздыхая и проводя рукой по обожжённой щеке.
А седобородый высокомерно усмехнулся.
— С такими как вы, невеждами, один разговор — да и тот короток! — и он вновь развёл руки, атакуя…
— Глупец, ты на кого руку поднял?
* * *
Михай вылетел на площадь и резко остановился. Такого вихря силы он никогда не видел. Её потоки закручивались в узлы и разлетались в разные стороны сотнями рукавов… Саята стояла напротив статного седобородого мужчины и, казалось, больше изучала его, нежели старалась одержать верх…
* * *
Липа высунулась из-за плеча следопыта и ахнула от удивления. Седобородый глянул в их сторону.
Михай полетел через всю площадь и ударился спиной о забор. Липа, сообразив, что уйти от сил седого ей не удастся, просто вышла с его поля зрения, ускоряясь и уходя в крутые повороты так быстро, что вскоре от неё осталась только тень. Тень, мечущаяся по всей площади.
— Да я гляжу, у вас целая банда идолоборцев! — мужчина оскалился и сплюнул.
