Словно отклик на мои мысли, из-за дверей раздался грохот. Уронили что-то тяжелое, раз звук донесся до нас. А следом за ним прозвучало и слабое «мяу».
Я вздрогнула. Чтоб у этого Мэйриса шерсть поотваливалась! Он же сейчас весь дом на уши поднимет!
— Слуги, наверное, — спокойно отозвался Арис, похоже, не расслышавший мяуканья. — Они сейчас уйдут.
— Ага, — торопливо согласилась я. — Так и о чем вы хотите попросить?
— О поцелуе.
— Да, — слетело у меня с языка прежде, чем я не то что подумала, а вообще услышала просьбу. А переварив ее, я порадовалась скромности Ариса.
Он мог быть и наглее. Гораздо наглее.
И как хорошо, что он, резко отодвигая свое кресло, не услышал и новый шум, шедший из кабинета его родителей.
Я не ожидала, что Арис будет настолько быстр. А главное — напорист. Дыхание перехватило, когда его губы соединились с моими. Он поднял меня из кресла, крепко обнял, а дальше я уже и сама не поняла, как очутилась сидящей на столе и обхватывающей бедра Ариса ногами.
И я считала его занудой-девственником? Он целовался как бог!
Его руки гуляли по моей спине и шее, лаская тело. Увлекаясь, Арис прижимался ко мне все сильнее и сильнее. А я не видела причин его останавливать. Мне нравился вкус его губ. Нравился жар его тела. Порывистость, с которой он меня целовал.
Не знаю, чем бы все это закончилось, если бы в дверь не постучали. На первый стук Арис не отреагировал и нехотя прервал ласки, только когда стук стал настойчивее.
— Господин Арис, — звал встревоженный голос. — У вас все в порядке?
— Все просто прекрасно, — хриплым голосом, восстанавливая сбившееся дыхание, ответил он. — Что случилось?
— Мы слышали странный шум со второго этажа. Подумали, у вас что-то упало.
Арис вздохнул, поцеловал меня последний раз и откликнулся:
— Да, мы немного подвигали стулья. Волноваться не о чем.
Слугу это удовлетворило. Шаги удалились от двери и вскоре стихли. А Арис коснулся своим лбом моего.
— Извини, — сказал он шепотом. Я ощутила на себе его горячее дыхание. — Мне не стоило так… нападать.
— Ничего. Мне понравилось.
— Правда?
Он, кажется, удивился. Я улыбнулась.
— Правда.
Арис помедлил.
— Тогда, может… Может, останешься до утра? Уже поздно, а ночь темная…
— Арис, — я провела ладонью по его груди. Интересно, когда рубашка успела оказаться расстегнутой? — Меня внизу ждет карета. С кентаврами. Я не уверена, что они готовы так долго ждать.
— Как скажешь, — он с нежеланием отодвинулся. — Но я могу рассчитывать на еще одну встречу с тобой? Только честно. Если я тебя разочаровал, лучше скажи сразу.
— Не разочаровал. И я буду рада увидеть тебя снова.
Арис с облегчением выдохнул.
— Хорошо. Я напишу тебе.
— Я буду ждать. Очень.
И это, к моему собственному изумлению, было чистой правдой.
20. Достижение маленькое, да удаленькое
Покидая дом, я почувствовала на себе чей-то взгляд. Ощущение было липким, тяжелым, но, оглянувшись, я заметила только Ариса. Он стоял в дверях, улыбаясь, и следил за тем, как я дойду до кареты. Странное давление на плечи тут же исчезло, а на душе стало веселее.
Когда я вернулась в карету, на меня уставились два ледяных взгляда.
— Что? — возмутилась я. — Мне уже и расслабиться немного нельзя?
— Можно, — очень странным тоном ответил Сокол. — Что-то тебя долго не было.
— Я пыталась выведать у Ариса, знает ли он что-нибудь об исследованиях родителей. Оказалось, не знает.
— У тебя поэтому платье перекошено?
Я посмотрела вниз и с ужасом обнаружила, что он прав. Боже, какой позор! И вот так меня видели слуги Ариса?
— Это… это нечаянно, — нервно сказала я, стараясь незаметно все поправить. — И вообще, вы сами требовали, чтобы я это… задействовала женские чары.
— Все правильно, — согласился Эл. — Ты исполняла свой долг избранной.
Сокол, понявший, что это укол в его сторону, фыркнул и отвернулся. А мне стало стыдно.
Ведь у нас с эльфом утром тоже был момент. Даже так: момент. И он спокойно относится к тому, что тем же вечером я обнимаюсь с другим мужчиной. Будь я на его месте, уже бы сгорела от ревности.
Как, однако, широко и непостижимо эльфийское сердце…
Карета потихоньку сдвинулась с места. Снова зацокали подкованные копыта кентавров — чуть медленнее, чем днем. Волшебные создания немного устали ждать.
— Поедем до дворца, но без Мэйриса, — сообщил Сокол, глядя в окно. — Мы договорились с ним, что встретимся у тебя, но придем по отдельности. С кентаврами в упряжи его подбирать нельзя. Одни боги знают, кому и чего они наговорят, если завтра станет известно, что эн-Сандрисов обокрали.
— Хорошо.
— А знаешь, — вдруг произнес «норвежец». — Арис на тебе все равно не женится.
Это было неожиданно.
— С чего ты взял? — настороженно поинтересовалась я.
— Считая самого Дамиана, он пятый по счету претендент на трон и единственный, у кого есть все шансы на него взойти после смерти короля.
— Но Микки его опережает.
— Он откажется от трона. Как и его отец. Как и отец Ариса, который предпочитает заниматься магией, а не политикой.
Карета наехала на выступающий камень и покачнулась. Я поежилась.
— Почему ты так уверен насчет Микки и его отца?
— Потому что отец Микки бесполезен. Настолько, что он собственного сына отказался воспитывать.
— Как это? — поразилась я.
— Мать его рано умерла, Микки еще младенцем был. Господин Лейрон любил жену сильно и в смерти винил себя. Недоглядел, дескать. Спился быстро. Быстрее, чем наступает морской прилив. Я Лейрона видел — печальное зрелище. На сына ему было настолько плевать, что он даже не стал проверять, есть ли у него способности к магии. Это случайно выяснилось, когда Дамиан взял мальчишку во дворец, чтобы подготовить себе замену и вырастить из него будущего короля. Обнаружив, что все это время у него прямо под носом находился многообещающий маг с примесью драконьей крови, еще и с даром привратника Оси миров, Дамиан пришел в ярость. Он парню отца заменил, можно сказать. А пропойцу заперли в поместье в одной из дальних провинций, где он продолжает пить. Погибший человек, — подвел итог Сокол. — Никто его на троне не потерпит, даже если он решит на него претендовать.
Вот почему Микки все время так печально замолкал, вспоминая об отце. Грустная история, ничего не скажешь.
