Наш сослуживец Фади был не самым хорошо подготовленным с физической точки зрения. Он был полноват, и никакой бег и тренировки не могли этого изменить — с генетикой не поспоришь. Когда мы сдавали экзамен курса молодого бойца, включающий бег, отжимания, прыжки, подтягивание на канате и многое другое, Фади был в отчаянии. Он уже два раза не смог сдать экзамен в положенное время. Его основным врагом была бетонная стена высотой около 120 см, которую мы должны были перелезть в ходе экзамена в полном обмундировании. Фади из-за своей комплекции никак не мог этого выполнить. Он подтягивался, разгонялся, пытался перекатиться, но осилить стену был не в состоянии. И он проходил экзамен еще раз. И снова мучительный провал. Следующая неделя — и снова Фади возвращается грустным в палатку. Лишь с четвертой попытки наш товарищ преодолел стену. Какой же праздник был в нашем отряде! Фади был героем! Командование отлично понимало, что это всего лишь физические недостатки. Однако по морально-нравственным качествам, серьезности в отношении к делу и упорству Фади не было равных. Физическую форму можно усовершенствовать, а вот человека со столь ценными качествами найти не так-то просто.
Лично я очень боюсь высоты и даже не представлял, как смогу прыгнуть с парашютом. Я знал, что это часть нашей подготовки, но старался не думать, что этот момент наступит. Если начистоту, то сначала было не просто страшно — я испытывал леденящий кровь ужас! Но после двух недель тренировок на вышках, с которых мы прыгали, страх высоты притупился и, когда нас впервые подняли на самолете, я без колебаний шагнул в открытый люк. Ладно, скажу правду: меня оттуда выкинули. Но результат налицо — я это сделал! У каждого были какие-то проблемы при подготовке, но все они решаемы, хотя иногда и могут изрядно потрепать нервы. Главное — оставаться человеком в любых обстоятельствах, а этого, к сожалению, одними тренировками не добиться. Надо научиться побеждать в себе страх.
Дополнительное и очень важное качество — умение брать на себя ответственность. В жизни невозможно все предусмотреть, особенно в армии, тем более — в ходе военных операций. Например, когда твоя собака, преследуя террориста, вдруг потеряла след, а за тобой следуют десятки солдат. В таком случае нужно найти в себе мужество остановиться, признаться, что след потерян, и придумать новую стратегию преследования. Боязнь взять на себя ответственность за происходящее может привести к печальным последствиям.
Ни в армии, ни на гражданке не бойтесь оставаться верным своим принципам. Как-то раз спустя две недели после начала курса молодого бойца мы дружно храпели в своих палатках, когда наш сержант Одед объявил тревогу. Оказалось, в беседке для курения было не убрано, и Одед решил исправить данное упущение в два часа ночи. Для начала, конечно, мы немного побегали, поотжимались и поползали. Но, когда Одед приказал нам подбирать окурки голыми руками, я решительно отказался. Представьте, по сути чонг, которого сержант мог при желании легко вышвырнуть из подразделения, отказался выполнять приказ. Все мои товарищи не могли в это поверить. Не мог поверить в это и сержант.
— Ты отказываешься выполнить мой приказ? — Одед наконец пришел в себя. — Ты понимаешь, что за это может быть?
— Понимаю, — ответил я. — Но я никогда не курил. Никогда не брал в руки сигарету и не собираюсь это делать сейчас. Я понимаю, что не выполняю приказ, и прошу заменить эту работу какой-нибудь другой, пусть даже и более тяжелой.
Сержант Одед пришел в ярость.
— Через десять минут чтобы был напротив офицерской палатки со своим беретом. И готовься к худшему, — злобно прошипел он.
В назначенное время я стоял перед офицерской палаткой по стойке смирно — зеленый берет на голове, руки сжаты в кулаки, автомат около правой ноги. Настроение было отвратительное. Я очень боялся! Ведь меня могли запросто отчислить за невыполнение приказа из подразделения, в которое я с таким трудом попал и о котором мечтал со школы. И так глупо оказаться отчисленным! А еще этот приказ явиться со своим беретом, словно намек на то, что красного берета
[14] мне не видать как своих ушей.
Вот полы палатки распахнулись, и оттуда вышли офицер Лютан и сержант Одед. «Ты отказываешься выполнять приказ?» — без предисловий резко спросил офицер.
Я повторил все, что сказал Одеду:
— Командир махлака
[15], я никогда не курил и не дотрагивался до сигареты. Я готов бегать всю ночь, в качестве наказания готов выполнять любую работу, даже намного труднее той, от которой отказался. Но трогать сигарету я не буду.
Затем, после успешной сдачи экзамена, в зависимости от подразделения цвет берета меняется. В спецподразделениях и у парашютистов — береты красные. У саперов — серые, у бойцов пехотной бригады Голани — коричневые, бригады Гивати — фиолетовые, у моряков темно-синие и т. д.
Лютан посмотрел на меня и просто сказал: «Ты можешь идти».
Эту ночь я не спал. Совсем. Вначале меня гонял сержант Одед, а потом сержант Эйтан. Я бегал, отжимался, с меня градом катился пот, все тело сковала свинцовая усталость, но я был счастлив! Меня не отчислили из подразделения, о котором я столько мечтал. И был бесконечно горд собой: невзирая на реально маячащее отчисление за неповиновение, я сумел защитить свои убеждения.
Позже, когда я уже прошел курс молодого бойца, сержант Одед сказал, что мой поступок, именно поступок, а не нарушение, является одним из тех, после которых командир понимает, что по-настоящему познакомился с солдатом и увидел, чего тот стоит. После этого случая Лютан и сержанты Одед и Эйтан окончательно убедились в том, что я им подхожу.
После всего сказанного в этой главе у некоторых читателей может сложиться впечатление, что моральные качества в израильской армии приоритетнее профессиональных, что из-за этого ее бойцы физически менее выносливы и хуже осваивают военное ремесло. Это далеко не так: всесторонней физической и специальной подготовке в ЦАХАЛ уделяется самое пристальное внимание. Но если придется выбирать из двух солдат, один из которых пробегает два километра за шесть минут двадцать пять секунд, а второй — за семь сорок, но при этом первый врет и не уважает своих товарищей, то предпочтут второго. Ненадежный и морально неустойчивый солдат снижает боеспособность армии, увеличивает риск человеческих потерь и подрывает принципы, на которых построена еврейская армия.
Есть еще одна, на мой взгляд, причина, почему в израильской армии столь высоко ценятся человеческие качества, почему нам об этом твердят с первых дней службы — это превратилось даже в некую религию, в своеобразную «армейскую Тору». Даже сейчас ловлю себя на мысли, что до конца не уверен: мои это выводы или их вложили мне в голову за три года службы. По моему мнению, упор на человечность сделан еще и для того, чтобы мы отличались от своих врагов — были морально намного выше, гуманнее. Это не слабость, это секрет нашей силы! Высокоморальный солдат, чьи нравственные принципы не позволяют вершить насилие над безвинными и беззащитными людьми, намного сильнее фанатика-террориста.
