Потягивается всем телом, словно только что проснувшийся кот.
— Тильда! — весело говорит он. — Теперь с тобой, да? Мы же собирались. Готова?
Она фыркает, почти истерично.
— Нет. Хватит с меня.
Драться так, как эти двое только что, Тильда не готова. Никто не готов.
— А со мной? — спрашивает Юн, вытирая с подбородка кровь. — Как с победителем?
— Вы оба ненормальные!
— Да брось… — Юн подходит к ней.
Сигваль к Оливии.
Подходит, обнимает ее за талию, притягивая к себе.
И все же, чувствуется, как пальцы правой руки подрагивают…
— Прости, — говорит тихо, — но на сегодняшний вечер я нашел для твоего учителя другое развлечение. Может быть, пойдем, прогуляемся? А потом я сам… хм… покажу тебе пару приемов.
Ухмыляется. Что-то подсказывает, не то он собирается показывать.
— Ревнуешь? — Оливия обнимает его.
— Да, — просто говорит Сигваль. — Есть такое, — потом вздыхает. — Но, на самом деле, все правильно. Если хочешь, Юн научит тебя. Это отличная идея. Он и Ньяль учил, у него объяснять такие вещи выходит лучше, чем у меня.
— Ты не против? — спрашивает она.
— Конечно нет, — он целует ее. — Если только Юн не станет тянуть к тебе свои лапы… но это уже моя забота. Он не станет. Это была провокация, не более того. Попытка меня позлить. Ты совсем заскучала?
Оливия пожимает плечами. Что тут скажешь.
Сигваль чуть хмурится.
— Через пять дней мы подойдем к Керольскому замку, и если ворота нам не откроют — сразу пойдем на штурм. Я хочу закончить это быстрее. У нас мало времени, надо все спланировать… у меня голова занята сейчас совсем не тем.
Хочется сказать: «На Тильду ты нашел время!» Но Оливия молчит. Впрочем, Сигваль и так понимает.
— Пойдем, погуляем немного, — тихо говорит он. — И ты расскажешь все нехорошее, что обо мне думаешь.
Из-за его плеча Оливия видит, как Тильда ван Мейген заботливо вытирает Юну кровь с лица. И да, судя по всему, Юн сегодня занят весь вечер.
47. Оливия, война
Юн ходит кругами, словно зверь на цепи. Злой. Его не взяли.
Лагерь на холме.
Вдали — Керольская крепость. Сегодня, еще до рассвета, Сигваль поднял войска и повел на штурм. Еще видно, как людские волны набегают, накатываясь, разбиваясь о стены. Как лезут вверх…
Замирает сердце.
Сигваль где-то там.
Когда он собирался в темноте, когда Оливия смотрела, как на нем застегивают, крепят латы… Внутри змеей сворачивался холод.
Что если его убьют?
Только сейчас Оливии довелось осознать это до конца, опасность и смерть никогда не стояли рядом так отчетливо.
Да, Сигваль уезжал и раньше, вся его жизнь полна смертельных опасностей. Но сейчас… Иначе.
Глядя на кипящую вдалеке битву…
Невыносимо.
«Мое дело командовать, а не лезть на стены». Он же не полезет? Юн только фыркает насмешливо. Командовать, Сигваль, конечно, будет, но вот стоять и смотреть — нет. Сигваль говорит — когда буду королем, тогда и буду наблюдать за битвой с холма. А пока — я такой же солдат. Он где-то там, возможно, один их тех крошечных человечков, ползущих по лестницам, отсюда не разглядеть.
Людей поливают кипящей смолой. Лестницы горят, падают. Но ставят новые, и по ним лезут новые люди. Под градом стрел. Ломают ворота. Огонь и камни летят в них…
Сигваль где-то там.
Когда лестницы падают в очередной раз, когда у ворот догорает брошенный таран… у Оливии сдают нервы. Разом. И слезы, так долго стоящие в горле, вдруг проливаются. Она всхлипывает, рыдает, закрыв руками лицо. Нет сил…
Юн подходит, обнимает ее, гладит по волосам. На нем стальная кираса, и, прижимаясь щекой к его груди, Оливия чувствует лишь металл… теплый, нагревшийся под солнцем. Когда она обнимала Сигваля на прощание, он был холодный. Холодный металл доспехов. Но к Сигвалю она могла прижаться щекой к щеке, могла поцеловать его, ощутить живое человеческое тепло. Его пальцы…
Пальцы Юна гладят ее волосы.
— Тихо, тихо… все будет хорошо.
Юн тоже готов сорваться в бой по сигналу. Если понадобится. Но сейчас его задача быть здесь. Охранять ее. И, если что-то пойдет не так — увести в безопасное место.
Если Сигваля убьют, Юн отвезет Оливию в Делар, к королеве Эйдис. Она слышала этот приказ. Сигваль говорит о таких вещах спокойно, без всяких эмоций, у него спланирован каждый ход. И на случай удачи, и на случай поражения.
Как только Оливии жить дальше, если его убьют? У нее нет таких планов.
— Тихо, ну, что ты?
Ничего. Просто нет сил. Ожидание выматывает и в глазах темнеет до обморока.
Утро, день… Время замерло. Только далекий грохот. Шумит в ушах…
Бой то затихает, кажется, то вскипает с новой силой. Оливии сложно понять, что происходит там.
— Смотри!
Юн дергает ее разворачивает. В его голосе — напряженное торжество.
Ворота распахиваются. Волны нападающих вливаются внутрь.
Сражение еще идет, но там, внутри стен. У них получилось?!
Невыносимо долго.
Ближе к вечеру у замка зажигаются костры.
Гонец привозит весть — да, победа, Кероль взят. Пока всем ждать и оставаться на местах. Радости нет, только усталость. Облегчение. И ожидание снова.
Оливия ждет.
Ей нужно увидеть самой, своими глазами, чтобы поверить.
Голова раскалывается.
И лишь потом — всадник на дороге.
Сигваль. Сам.
Он еще не успевает спрыгнуть с лошади, как Оливия бросается к нему, обнимает.
Сигваль обнимает ее в ответ, целует, но… сейчас он словно не здесь. Словно даже не он — чужой. Взъерошенный, осунувшийся, грязь и копоть размазанная по лицу, пятна крови… левый наплечник сорван, панцирь у плеча помят… но не пробит. На наруче потеки застывшей смолы. И глаза…
— Все нормально Лив, — он отмахивается. — Все хорошо. Как ты? Где Юн?
Чужой глухой голос.
— Здесь. Что случилось?
Сигваль едва ли не силой отрывает Оливию от себя.
— Сейчас… — говорит ей тихо. — Леннарт ранен, и вряд ли доживет до утра. Юн, мне нужно с тобой поговорить. Идем.
Он уводит Юна в сторону. Они долго говорят там.
Потом возвращаются.
Все это словно в тумане.
— Лив, мы едем в замок, — говорит Сигваль. — Ты тоже.
