К Оливии больше не оборачивается, словно ее и нет вовсе.
Только Юн. Подходит, помогает слезть с лошади.
— Ваш новый дом, принцесса, — говорит он. — Показать здесь все? Идемте.
* * *
— Ваша комната, — Юн открывает перед ней дверь. — А у Сигваля — следующая. Заходите.
У самого Юна — вон там, за углом, совсем рядом, и, если что-то нужно, Оливия может звать его в любое время, но вообще-то, он не собирается далеко отходить. На самом деле, он всегда жил в другом крыле, но теперь его переселили поближе. Это дома за ней присматривала благообразная старушка Нанна, нянька, вырастившая ее, заботящаяся, чтобы принцесса не простудилась, не промочила ноги, не наделала глупостей. А тут, в качестве няньки, ей достался такой вот здоровый мужик.
Просторная светлая спальня.
И дверь за портьерой. Не то, чтобы тайная, но не очень приметная дверь, в спальню Сигваля. Не заперта, можно свободно входить. Никто не мешает ей. Массивный стол у окна, полки с книгами.
— Заходите, не стесняйтесь, ваше высочество, — щедро предлагает Юн.
Не сейчас. Пока войти Оливия не решается, только постоять на пороге, посмотреть. Успеет еще.
Сигваля нет, первым делом он отравился поприветствовать отца.
Ее тоже представят королю, но позже, завтра, скорее всего. Можно отдохнуть. Можно попросить горячую ванну, переодеться. Сейчас ей что-нибудь подберут. А если останутся силы, Юн потом покажет замок.
Все вещи Оливии из Бейоны должны привести в скором времени. Завтра придет портной, шить свадебное платье. Две недели…
А вот горячую ванну было бы неплохо.
Сейчас все принесут.
А Юн будет у Сигваля в комнате, чтобы далеко не ходить. Если Оливии что-то понадобится, то пусть зовет. И нет, не надо смущаться, подглядывать он точно не будет, ему потом Сигваль за такое шею свернет. Она вообще может запереться, вот тут в ящичке ключ.
Оливия попробовала даже — действительно ключ от этой тайной дверки. И еще один — от дверей в спальню.
От воды легкий запах вербены и мяты. И после долгой дороги — так хорошо. Сегодня точно можно расслабиться, а завтра будет видно.
Ей принесли платье, простое и удобное, но сшитое с большим вкусом. Юн сказал — это осталось от Эйдис, она не все забрала с собой. Судя по платью, Эйдис была чуть ниже Оливии и чуть шире в плечах, но не слишком сильно, платье сидело вполне достойно. А если портной немного подгонит — будет совсем отлично.
Пока одевалась, слышала голоса. Сигваль заходил к себе, они говорили с Юном, но потом он ушел. У него дела.
А потом принесли ужин, и Оливия заглянула, позвала Юна присоединиться к ней. Вдвоем спокойнее и веселее.
А потом он повел ее смотреть замок. Юн вырос здесь, знал все ходы и закоулки, куда можно ходить спокойно, а куда лучше не заглядывать. В какой стороне покои короля, где сестры Сигваля, где главный зал, и где зал Совета. Сводил на башню, посмотреть окрестности, на кухню, и там их накормили чудесными пирожками с яйцом и луком. И замковый сад…
И там, в саду, Оливия понимает, что на них смотрят, но не подходят, издалека. Она с Юном, он что-то рассказывает, она улыбается…
Как это выглядит со стороны?
— Не смущайтесь, — говорит он. — Даже если пойдут слухи, что мы любовники, то это только на руку. Доказательств все равно нет, да и откуда. Но так будет безопаснее для вас. У Сигваля много противников, и лучше, если всем будет казаться, что вы не на его стороне.
Это кажется неправильным, но возразить Оливии нечего. Нужно подумать.
Они гуляют до позднего вечера, а потом Юн провожает ее до дверей.
* * *
Очень долго не может уснуть. И даже чуть проваливаясь в сон — все равно просыпается. Что-то не так, она ждет…
И только далеко за полночь, услышав в соседней комнате шаги, понимает, чего ей не хватает. Вот этого — Сигваль вернулся.
Садится на кровати, прислушивается.
Шаги. Потом дверь открывается. Он заглядывает к ней.
— Лив? — говорит тихо. — Ты не спишь?
— Нет. Заходи.
Он подходит. Он тоже успел сменить дорожную одежду на темно-серый камзол, батистовую сорочку и мягкие сапоги.
— Как ты, Лив? — садится на край кровати. — Немного освоилась?
— Да, — говорит она. — Все хорошо. Юн показывал мне замок.
— Хорошо, — Сигваль пытается улыбнуться, но не выходит.
У него уставшее осунувшееся лицо. Тяжелый день? Все мысли где-то не здесь.
Он сидит рядом, словно и сам точно не понимает, зачем пришел.
Тогда Оливия тянется к нему, обнимает, кладет голову ему на плечо. Чувствует, как он чуть выдыхает, расслабляется в ее объятьях, и обнимает ее в ответ. И на мгновение становится так спокойно и хорошо…
Но что-то… Ей ведь не кажется? Легкий, едва уловимый запах — сладковатый, цветочный. Женщина? Оливия пытается понять.
— Что такое? — Сигваль тоже чувствует, как она прислушивается.
Оливия немного отстраняется, смотрит на него. Она слишком ревнива, да? Но с таким человеком, как Сигваль, можно ли не ревновать? Говорят, нет женщины при дворе, с которой бы он не спал. Включая королеву. И то, как Исабель смотрела на него сегодня, как смотрела на Оливию — говорит само за себя.
Но сейчас… он был с кем-то?
Слишком ревнива.
В дороге так просто было поверить, что она единственная для него. Но здесь…
Пожимает плечами.
— Все хорошо, — говорит тихо.
Возможно, ей только кажется. Или духи его сестры? Вряд ли, Ньяль, еще не достаточно взрослая… Сейчас не время. Она сама весь вечер гуляла с другим мужчиной, но это ведь не значит ничего?
— Я просто устала, — говорит он а. — Долгий день.
Он не верит. Но и не настаивает.
Выяснения отношений ему тоже нужны меньше всего.
— Завтра придет портной, — говорит он. — Я хочу попросить — будь немного посдержаннее в своих пожеланиях, ладно? Без шинайского шелка и ниойской золотой парчи. Я не стану ограничивать тебя, на твое усмотрение, это твоя свадьба. Но все же… И я не только о платье, но и обо всем остальном. У нас пустая казна, и долгов куда больше, чем мы в состоянии расплатиться.
Он вздыхает, хмурится.
Исабель в платье из тонкого легкого шинайского шелка стояла на крыльце. И не на свадьбе, а просто так. Королева. Ей позволено?
Сигваль получил с отца огромную сумму денег…
Долги?
Вряд ли дело в жадности. Она сама слышала от отца, что дела в Остайне плохи, и остайский король уже не знает, что заложить… и даже эта война — лишь повод…
