Сигваль никогда не пытался понравиться ей. По крайней мере, как-то заметно. Он просто оказывался рядом в нужный момент. И с ним легко. Можно тоже не стараться понравиться в ответ, расслабиться, быть просто собой, а не благородной сияющей леди… Рядом с ним Аурора чувствует, что интересна ему просто так, сама по себе… Возможно, это иллюзия, его хитрый план, но… Что ему хорошо рядом с ней. Это не любовь, но… просто легко и приятно, им обоим.
От его поцелуев перехватывает дыхание и кружится голова.
И она сама обнимает его, прижимается к нему. Это сильнее ее.
Она чувствует себя прекрасной и желанной рядом с ним, несмотря ни на какие пари. И не важно, что он принц, а она совсем не принцесса.
— Я выхожу замуж, — тихо говорит она.
— Я знаю, — говорит Сигваль.
И как-то очень легко подхватывает ее на руки. Она обнимает его за шею, обхватывает его ногами… Это выходит так естественно.
Своего будущего мужа она видела только раз. Он почти вдвое старше ее, шестнадцатилетней… Он взрослый мужчина, рыцарь, недавно вернувшийся из дальних стран. И он, скорее всего, знает про эту игру на троих, весь двор уже знает.
Сигваль несет ее и сажает на мраморный постамент статуи, совсем рядом. Очень удобный постамент, как раз нужной высоты, и такой укромный тихий уголок сада. Хочется даже спросить — не заранее ли он спланировал это? Привел ее сюда… Почти смешно. Вот же расчетливая свинья!
И как-то неуловимо руки Сигваля оказываются под платьем, на ее ногах, поднимаются выше… он гладит ее колени, потом бедра… такие теплые пальцы… немного жесткие… это сводит с ума.
Он целует ее.
— Ты подрался с Юном, а теперь хочешь сделать это сам? — пытается Аурора. Голова идет кругом и колотится сердце.
— А ты не хочешь? Мы можем никому ничего не сказать, это будет наш секрет.
— Разве не за выигрышем ты пришел?
— Я пришел за тобой, — говорит он, и там, под платьем, гладит ее, прижимается к ней, и она чувствует, как сильно он ее хочет. — Какая разница, кто победит? Я буду знать, и этого достаточно. Важно лишь то, чего мы оба хотим сейчас.
Дыхание сбивается.
— Ты правда не скажешь ему?
Наверно, ей важно поверить, что дело в ней самой, а не в их игре.
— Да. Если хочешь. Обещаю.
Он целует ее в нос.
Есть кое-что еще…
— Сиг, а можно я скажу своему мужу, что это ты лишил меня невинности? Он ведь… Он же поймет. Я… ты же понимаешь… я не…
Краснеет. Девушка не должна вести себя так. А она…
Она давно уже не невинна… но это было только один раз, и… соседский парень, они гуляли вместе, и… так вышло. Поэтому отец и привез ее сюда, подальше от домашних сплетен.
— Что ты не девственница? Конечно, — довольно говорит Сигваль. — Пусть лучше это буду я, чем вмешивать посторонних. Про меня Джон Тенгиль и так знает.
Он прижимается щекой… правой, к ее щеке. Щекотно.
Он говорит это, а сам… чуть пододвигает Аурору, удобнее. И, как-то незаметно успев расстегнуть штаны… касается ее между ног, осторожно.
Она невольно вздрагивает, затаившись. Нетерпеливо.
— Ты знаешь?
Краснеет еще больше, уши горят. Она так развратно ведет себя?
Но думать и спрашивать уже не выходит. Она чувствует его в себе. Поначалу, это чуть-чуть больно, совсем чуть-чуть, но так… захватывающе. То, как он обнимает ее, его руки, его горячие губы… Огонь разливается внутри.
— Я, как ты понимаешь, тоже не невинный мальчик, — говорит Сигваль. — Так даже лучше. Намного. Ты не боишься меня. Если хочешь, можешь даже сказать, что я сделал это силой. Как думаешь, я держу тебя достаточно крепко, чтобы у тебя не было шансов вырваться?
Она тихо стонет, когда он входит в нее, почти до упора… Сейчас она бы сама ни за что не отпустила его.
— Ни единого шанса.
Прижимается к нему, пытаясь почувствовать еще глубже.
Он немного подается назад, и снова вперед, в нее, и снова…
— А если кто-то увидит, Сиг…
— Никто не увидит, — уверенно говорит он. — Я поставил охрану на дорожках.
Она дергается.
— Ах, ты! Охрану?! Ты! Ты просто свинья!
Он знал! Он точно знал, что так будет! Это все игра… Даже постамент статуи как раз нужной высоты, наверняка, опробован не раз!
Она пытается оттолкнуть его. Впрочем, не слишком старается…
И возмущение Ауроры его забавляет, он смеется, не отпуская, только обнимая крепче.
— Да, я расчетливая свинья, — говорит он. — Но ведь тебе нравится? А Юну мы скажем, что просто целовались тут, в кустах.
Ухмыляется. Целует ее, так горячо и с такой страстью, что вся злость уходит.
Как можно злиться?
И никуда ей уже не деться.
И ей это нравится, он совершенно прав.
Справедливости ради, он действительно никому ничего не сказал. И никто, разве что Джон Тенгиль, не узнал, что спор Сигваль выиграл.
А Аурора вышла замуж, и действительно счастлива. Джон никогда и ни в чем не обвинял ее. Он даже признался потом, что обратил внимание на Аурору, увидев, как Юн и Сигваль бегают за ней. И понял, что девушка нравится ему тоже. Но только, как взрослый мужчина, бегать ни за кем он не стал, а решил вопрос иначе — разом и наверняка.
Хотя легкое напряжение все равно было.
Ровно до того дня, когда через девять месяцев после свадьбы Аурора родила мальчика, такого же рыжего и чуть лопоухого, как Джон. И все… Что еще нужно для счастья? Джон потом радостно таскал ее на руках, не смотря на грозные вопли повитухи, а она смеялась и обнимала мужа… Им было хорошо вместе.
А Сигваль… то что у Ауроры с ним было тогда в саду — все равно не забыть.
16. Оливия, застава у перевала
Вечером, неподалеку от перевала и остайнской границы их встречает вооруженный отряд. Человек пятьдесят точно. И этого, похоже, в планах не было. Сигвалю не нравится.
— Стоять, — тихо командует он.
Подзывает Юна и Эсхейда, о чем-то говорит с ними. Вглядывается в стоящих на дороге людей.
И люди вглядываются в них.
— Кто вы?! — громко спрашивает Сигваль.
Один из встречающих на дороге выезжает вперед.
— Мы из Белого Рога, господин! С заставы! Сэр Барёд послал нас!
Они одеты как свои, но Сигваль все равно в чем-то сомневается.
— Что вы делаете здесь?
Человек неуверенно оглядывается на своих.
