Ритуал… Назад пути нет. У меня, честно говоря, подкашивались ноги.
— А что у тебя с рукой? — спросила я. Тишина пугала, когда говоришь — было как-то проще, спокойнее.
— Старая травма, — сказал Ник. — Кости раздробило. Срослись, но пальцы все равно не гнутся. Помолчи немного, ладно. Я тебе потом все расскажу.
Он шагнул ко мне, совсем близко. И делал это молча. Только шевелились губы — словно заклинание или клятва, но только не для чужих ушей. Мне даже показалось что-то похожее на «…любить и защищать тебя, в горе и в радости…» Но точно сказать не могу.
Он мазнул по ладони в крови, потом провел по моему лбу.
Тепло… даже жгло немного, хотелось стереть.
— Потерпи, — шепотом сказал Ник, — сейчас все пройдет.
Своей кровью по моим плечам, оставляя широкие красные полосы, перечеркнутые ближе к шее. Потом живот… он нарисовал круг и точку в нем. Потом опустился на колени передо мной, рисуя браслеты вокруг щиколоток. Его губы все еще шевелились…
Поднялся.
Он смотрел мне в глаза.
— Теперь можно говорить. Если хочешь что-то спросить — спрашивай. И пойдем.
Я покачала головой. Было так странно. Все слова вылетели из головы.
Сердце колотилось отчаянно.
— А твой брат? — спросила я. — Патрик?
Ник чуть заметно сморщился.
— Он тоже погиб, Женя. Он был старше, и я никогда не думал, что мне самому придется стоять здесь. Думал, все это достанется ему.
Отвернулся. Отошел на несколько шагов в сторону.
Резко, почти яростно стащил свитер, потом футболку. У него была широкая, немного костлявая спина, позвоночник проступал резко, и лопатки… Угловатые плечи… Татуировка во всю спину, по плечам и на руках. Да, я видела, что немного выглядывало из-под рукавов, но я не думала, что так много… Драконы… Драконы парящие в небе.
Он присел, развязал ботинки, снял.
Расстегнул ремень на джинсах.
И все же, его самого это немного смущало.
— Женя, ты тоже. Мне подождать тебя, или идти вперед.
— Иди, — сказала я.
Трусы он стащил вместе с джинсами, и сразу пошел в воду. Не оборачиваясь.
Я смотрела ему в спину. Ноги у него тоже худые, но крепкие… и вообще, несмотря на худобу Ник производил впечатление человека очень сильного. Но не такой накачанный зожник-спортсмен, как Алекс, красивый и блестящий, а скорее рабочий со стройки, способный целый день, в самое пекло, таскать тяжелые мешки, покуривая в перерывах… И попа… как орех… блин, о чем я только думаю? Я никогда не видела голых мужиков вот так, живьем… Это нервное.
Вода приняла его. Не отстранилась, не встала стеной, только начала чуть светиться вокруг ног… легкое голубоватое сияние. И где-то в глубине — словно светлячки поднимались со дна, окружая.
Он зашел по пояс, только потом обернулся.
И на груди у него драконы тоже.
— Женя! — махнул мне рукой. И отвернулся снова, но дальше уже не пошел, давая понять, что ждет меня.
Надо идти.
Я расстегнула бюстгальтер, сняла, сложила аккуратно, потом джинсы. Успела подумать, что трусы у меня дурацкие, тоже в овечку, как и пижама. Какая разница… Их снять было сложнее всего. Я непроизвольно все пыталась прикрыться руками… Краснела, невозможно горели уши.
Ник не смотрел.
Даже когда я подошла к воде. Осторожно потрогала пальцами. Прохладная, но не слишком… что бы я делала, если бы была ледяная?
Светилась. Вокруг меня тоже чуть заметно светилась вода. Я смотрела только под ноги — так было проще. И только когда подошла ближе к Нику — подняла глаза. Там, где ему было чуть выше пояса, мне — по грудь.
— Не бойся, — тихо сказал он, протянул мне руку. — Идем.
10. Слезы Сердца
Рука у него была мокрая, успел смыть кровь в воде. Твердая, огромная, и такие тонкие длинные пальцы.
И, несмотря ни на что, прикосновение успокаивало. Магия… Когда они держат меня за руку, что один, что второй, я успокаиваюсь и начинаю им доверять. Наверно, это не так уж плохо сейчас, иначе давно бы накрыла истерика. Но это отнимает у меня последние шансы сбежать. Да, я начинаю доверять им. Доверять Нику.
Доверие — это иллюзия?
Он похитил меня… даже не важно, что не он сам. Алекс сделал это для него. Похитил, завел в подземелье, заставил раздеться, намазал кровью. И что дальше?
Я осознавала это умом, но не могла бояться. Мягкое тепло, что накрывало меня рядом с Ником, было сильнее страха.
Я шла за ним. Но ощущение нереальности и сна, словно я Алиса в Стране чудес, все равно не оставляло.
Светлячки в воде… они подплывали, касались меня. В первый раз я испугалась. Но это не было похоже на холодное касание рыбы, скорее что-то теплое, мягкое. Даже приятно. Можно подставить руку, и они, словно котята, тыкались в ладонь.
Ник не мешал, не торопил меня. Он смотрел за этим так внимательно… и в его взгляде была какая-то настороженная радость. Очень настороженная, словно он чего-то боялся.
— Что это значит? — спросила я. — Они меня приняли?
— Да, — сказал он. — Ты им нравишься.
Нахмурился, поджав губы.
Что-то было не так.
Даже мысль проскочила — что если я нравлюсь этим светлячкам в качестве обеда? Меня сейчас принесут в жертву, и они радостно набросятся.
Сердце впереди, на островке, пульсировало мягким светом.
Мы вышли из воды.
Ник старательно не смотрел на меня, а если и смотрел, то только в глаза. Очень серьезно.
— Подожди немного, я подойду первый.
Я кивнула.
Он ведь знает, что делает.
Ник подошел… Я видела, как с его приближением Сердце потемнело. И словно молния сверкнула внутри. Оно… злилось? Тот плач, который я слышала еще на самом верху, у дверей, сейчас переходил едва ли не в злобное рычание. Оно не хотело, чтобы Ник подходил?
Что не так?
— Тихо-тихо…
Ник шагнул вперед осторожно, словно к дикому зверю, вытянув руку вперед.
И стоило хоть чуть-чуть коснуться пальцами — молния! Молния из глубины Сердца пронзила Ника, так что на мгновение руку просветило насквозь. Я видела, как он вздрогнул, как напряглись мышцы. Больно?
Я слышала, как он задержал дыхание, судорожно выдохнул, и только потом:
— Тихо, все хорошо… тихо…
Сердце всхлипнуло. Я могу поклясться, это именно так. Словно обиженный ребенок.
Ник осторожно гладил его. Сначала кончиками пальцев, осторожно, потом всей ладонью. Тихо-тихо… все будет хорошо.
