* * *
Мы провалялись в постели до вечера.
Это было так странно, и так хорошо. Волны счастья накрывали меня, от того, что он рядом, со мной, от его прикосновений. Таких осторожных, словно каждую минуту боится меня напугать резким движением. Чуть напряженно. «Все хорошо», — попыталась было я, не драгоценная ваза, не сломаюсь. Он усмехнулся. «Мы еще успеем попробовать все варианты». Успеем, конечно.
Можно просто расслабиться.
И потом мы долго лежим, просто обнявшись. И он на спине, а я — положив голову ему на грудь. Я вожу ладонью по его коже — по его груди, плечам… Он рассказывает мне про Драконьи гнезда, про горы, замок, людей, что там живут. Так, словно о чем-то родном для меня. Я ведь читала его письма всю зиму…
Моя бабка родом оттуда. И я хочу посмотреть своими глазами.
Увижу теперь. Никуда уже не деться, все решено.
Мы собрались встать и хоть ненадолго спуститься вниз, когда я поняла, что Унар, обнимая меня, так украдкой поглядывает на мой столик с остатками завтрака. Уже вечер, а мы тут валяемся и болтаем. Я забыла обо всем.
— Может быть, пойдем, найдем то, что осталось от ужина, — предложила я. Время позднее.
На самом деле, я немного боялась выходить вот так, ко всем. Но рядом с Унаром, спрятавшись за его спину, было немного спокойнее. Я вернулась еще вчера, но так пока никого не видела… Как отнесется отец? Конечно, Сигваль на нашей стороне, но все же. Я отвыкла от дворца. Сейчас начнутся сплетни…
К черту сплетни.
Вся моя прическа растрепалась, я собрала кое-как…
Унар, не смущаясь, держал меня за руку.
И даже когда мы входили в обеденный зал, там еще ужинали. Он держался рядом со мной так, словно мы вместе… вернее, словно имеем на это полное право, словно мы уже женаты.
Я понимала, он волновался и сам. Не мог не волноваться. Особенно, когда отец…
— Сэр Унар! — окликнул он, допив вино и с грохотом поставив бокал на стол. — Я смотрю, что вы, вместо того, чтобы первым делом бежать к своему королю с докладом, поспешили захватить еще один трофей?
Унар сдержанно поклонился.
— Ваше величество…
Он не собирался ничего объяснять.
Сигваль рядом подмигнул мне, понимающе. Все нормально. Жестом пригласил к столу.
— Не думал, что придется сидеть за одним столом с бастардом, — тихо буркнул Хальдор.
Турун сидела такая прямая, бледная… Пожалуй, мне стоит ей посочувствовать. Она станет принцессой, но вот муж их Хальдора — так себе. Она смотрела на меня с легким презрением…
Невольно порадовалась, что уеду отсюда. Я даже на Тюленьих скалах чувствовала себя более дома, чем во дворце.
И все же, почти чудо — мы сидим тут с Унаром, при всех. Еще совсем недавно, осенью, это казалось невозможно, отец пытался его повесить… А сейчас только хмуро смотрит на нас. И Унар тихо, едва слышно насвистывает «Осеннюю балладу», пока нам подают приборы и наливают вино. Для меня? Для себя? Смешно. Просто песня, да? Для нас все иначе. Но иногда мне кажется, мы сами переиграли, прожили заново жизнь для той принцессы и того рыцаря. И у них теперь тоже все хорошо.
Оливия рядом с Сигвалем — гладит под столом мужа по колену и что-то говорит ему на ухо. Он кивает нам.
Я знаю, что сегодня ночью буду спасть с Унаром в обнимку, прижавшись к нему, слушая его дыхание… или он мое, как пойдет. Пусть все думают, что хотят. Мне так не хватало этого! Я его никуда больше не отпущу. И он меня не отпустит.
А вот свадьбу мы будем играть в Драконьих гнездах, ближе к лету.
Сигваль сказал, что так надо. Пусть там, в Гнездах, все видят, что я, полноправная наследница, внучка королевы Гердис, выхожу замуж. Так проще показать, что я не просто пришлая жена какого-то поставленного королем герцога-завоевателя, но что я сама имею на это право, что это мой дом. Я вернулась домой и выхожу замуж. И никто больше не имеет права посягать…
Да, как-то так…
У Сигваля целый план, он уже нанял мне учителей, которые учат правильному акценту, истории Гнезд и полному составу всех значимых родов. Многое я знаю и так, но все равно голова идет кругом.
Унар в белом камзоле с серебром! Вот же зараза! Он специально сшил такой, чтобы бабкино пророчество исполнилось.
В том самом соборе. Только не свадьба, но отец благословляет нас, отдает меня Унару, в день свадьбы Хальдора и Турун. И завтра мы уедем, а отец не поедет с нами.
Да, я опять сбегаю со свадьбы. Скорей бы уже!
Все так.
Вот он — мой обещанный герцог, почти принц. Такой высокий, красивый, словно ангел с небес, белоснежный камзол расшит серебром. И мы стоим в соборе, где высокие стены, розовый камень, колонны пучками, словно деревья, даже, поди ж ты, листики вверху… и окна большие, с витражами, словно цветы… свет кругом… И король…
— Унар Одде, герцог Драконьих гнезд, — говорит король, — вручаю тебе дочь свою, Агнес Ильдри. Люби ее, береги ее и будь ей хорошим мужем.
Страдальчески морщится, словно от этих слов у него сводит зубы.
За его спиной стоит Сигваль и, молча, ухмыляется.
Глава 29
Драконьи гнезда.
Я готовилась к поездке сюда.
Сигваль сказал, что ему нужен правитель, в правах и силе которого бы не сомневались. И так слишком много смуты и междоусобиц.
Нет, правитель — конечно, не я. Унар. Я не смогу, здесь нужна твердая мужская рука — без сомнений..
Но я — парадное знамя, что у всех на виду, светлый образ. Внучка королевы Гердис, которую здесь помнят до сих пор. И я должна соответствовать. Так нужно. Для Унара, для меня, для Сигваля, для процветания в целом. Гнезда пытались отколоться не в первый раз, и мой брат не хочет, чтобы это повторилось. Он хочет мира и стабильности.
Меня учили правильно держаться, правильно говорить, знать все тонкости.
Я должна быть сильной — в первую очередь. Гердис была сильной. В глазах людей я должна стать такой же, как она. Тогда наши с Унаром права никто не сможет оспорить. Тогда нас примут, и за нами пойдут.
Я должна стать своей в Гнездах.
Для меня нашли старое платье моей бабки, времен ее юности, и платье оказалось мне неожиданно впору. А я-то думала, она была выше и… вообще. Но даже ничего нигде не пришлось перешивать. Я надену его на первый официальный прием — чтобы все видели. И сшили еще несколько в том же стиле и еще — чуть менее старомодных, но в традициях Гнезд. И костюм для верховой езды — почти мужской камзол и бриджи.
И еще меня учили владеть оружием, каждый день… у меня теперь все тело вечно болит. Но я привыкну, главное — не останавливаться. И мне нравилось, как после этих тренировок, Унар, если, конечно, у него не было других дел, подхватывал меня на руки и нес отдыхать, как он уверенно массировал мне спину и нежно целовал синяки на моих руках.
