Он целует меня в лоб и счастливо улыбается.
Меня так и тянет сказать, что не надо останавливаться. Но он прав. Не сейчас. Даже если я сама хочу и почти готова, все равно не сейчас. У нас еще будет время.
* * *
— Ты выйдешь замуж за герцога, — уверенно говорит старая бабка Амма.
Она только что предложила рассказать о моей судьбе, и я согласилась. Она держит меня за руку… у нее тонкие цепкие пальцы.
Утром бабка и не удивилась, что я вылезла из чулана, только радостно спросила, как спалось. Думаю, она заранее знала, что так будет, а Унар бы не пришел ко мне, если бы его положили на лавку. Да и я к нему бы тоже не пришла — просто некуда. Все это специально. Ну и пусть.
Потом она осмотрела у Унара рану, сказала, что все хорошо, намазала и перевязала снова. Ничего, типа, не переживай, до свадьбы заживет.
Накормила нас блинами и творогом на завтрак. Сказала, что мы можем остаться, по крайней мере, на день, пока не закончится дождь. И денег у Унара не взяла. Он пытался настаивать, пытался предложить что-нибудь сделать для нее, хоть дров наколоть… «Куда тебе дрова? — возмутилась бабка. — Отдыхай». Потом вспомнила, что у нее целый большой мешок чечевицы, которую надо перебрать, а то там мусора полно. И вот теперь мы вдвоем с Унаром сидим перебираем.
А бабка неожиданно предложила рассказать.
— Какого еще герцога? — удивилась я. Растерялась даже.
— Не знаю, — бабка пожала плечами, погладила мои пальцы и отпустила. — Я в этих герцогах не разбираюсь. Может, он вообще принц. Такой высокий, красивый, словно ангел с небес, белоснежный камзол расшит серебром. Вы стоите в соборе, где высокие стены, розовый камень, колонны пучками, словно деревья, даже, поди ж ты, листики вверху… и окна большие, с витражами, словно цветы… свет кругом… И король… да, это точно настоящий король, седой, ноги у него только болят и стоять тяжело… он в короне… передает тебя этому красавчику в руки.
Я смотрела на эту бабку и не верила.
Нет. Что за… Неправда. Герцог? Ведь не Эдриан же? Такого не может быть!
У меня даже проскользнула шальная мысль, что это Сигваль ее подослал и научил, уж не знаю, с какой целью.
Но только это тот самый собор в Таллеве, где венчаются члены королевской семьи. И мой отец — седой и с больными ногами. И даже про больные ноги пока почти никто не знает, только свои…
Это какая-то игра.
— Ты не рада, девочка моя? — удивляется бабка.
Я не знаю… Нет. Герцог?
Я качаю головой.
Смотрю на Унара, и под моим взглядом, сосредоточенное внимание на его лице тут же сменяется беспечной ухмылкой.
— А может, я стану герцогом? — спрашивает он.
— Вот же хитрый парень! — бабка подмигивает ему. — Хочешь все сразу? Ничего я тебе не скажу, хватит с тебя. Только сам подумай, разве возможно такое?
— Да кто его знает, — говорит Унар. — Белый камзол достать не сложно, пусть даже и с серебром. А там, может, сойду и за герцога? А?
Он все еще улыбается, но скорее чуть натянуто. Разгребает чечевицу на столе, мусор в сторону…
— А благословение короля? — спрашивает бабка.
— Вот тут сложнее, — говорит Унар. — Ну, скажи хоть, не повесит меня король? А то… грозился.
— А может да? — интересуется бабка. — Есть за что? И ты действительно хочешь знать?
— Да, — говорит Унар.
Бабка чуть прикрывает глаза, качает головой.
— Я вижу, как тебя ведут со связанными руками, — говорит она. — Вокруг пустой голый лес, снег кружится, но на земле снега пока нет… Веревка перекинута через толстый сук, ее качает ветер. Потом тебе накидывают петлю на шею…
— Это неправда! — вскрикиваю я. Это выходит само собой, я не хотела лезть. Но это неправда! Так не может быть! Я не верю.
— Он спросил, я ответила, — говорит бабка. — А верить или нет, ваше дело.
У меня трясутся руки. Нет…
А вот Унар спокоен. Ему нужен только один вдох и один выдох, чтобы справиться с собой, он даже улыбается все так же. Смотрит на меня.
— А потом? — спрашивает он.
— Потом? С петлей-то на шее?
Бабке отчего-то весело, я не могу понять. Не могу поверить, что она так желает Унару смерти. Она лечила его, и вообще…
Все это ложь. Игра.
— Ладно, — соглашается Унар, спокойно и ровно. — Скажи хоть, будет ли Агнес с этим герцогом счастлива?
— Будет, — говорит бабка. — Очень счастлива будет.
— Ну и славно, — говорит он.
Я не верю!
— А ты, — говорит мне бабка, — если любишь кого-то, девочка, то держи его крепко и никому не отдавай. Поняла? Упрямства у тебя хватит.
Я не выдержала, выскочила на улицу. Подышать.
Унар за мной.
— Ну, что ты? — он обнял меня за плечи. — Испугалась всей это болтовни?
— Да. А тебе не страшно?
Если скажет, что «нет», я не поверю. Я же видела — его тоже проняло. Пусть ненадолго. Пусть, он умеет не показывать своего страха и, наверно, не думать, отгородиться.
— Во-первых, — сказал Унар, потрепал меня по волосам, словно ребенка, — не стоит верить всему. Вот тому, что ты выйдешь замуж за герцога, какого-то там сияющего красавчика — верить можно, это хорошо…
Я попыталась было возмутиться, возразить.
— Ш-шш, — он приложил палец к моим губам, усмехнулся. — Не торопись, просто послушай. Надо принимать во внимание все варианты, но верить стоит только в хорошие. Не бояться будущего. Просто жить дальше. И потом, даже если бабка действительно знает судьбу, то точно половины недоговаривает. Все будет хорошо. И ты будешь со своим герцогом счастлива. А значит, точно не Тифрид…
Он весело ухмыльнулся.
— А вдруг Тифрид? Он молод, красив как ангел, и… он герцог! — не то, чтобы я хоть немного верила в это, но у Унара сейчас была такая довольная и хитрая морда… Я так переживала за него! Я так волновалась! А он… А он смеется надо мной.
Просто чуть подразнить.
— Не, не он, — уверенно сказал Унар. — С ним ты будешь, возможно, счастлива до свадьбы. Но уж точно не после.
— Да что ты в этом понимаешь?!
— Я? А ты что понимаешь в мужчинах, моя маленькая принцесса?
Он наклонился ко мне, совсем-совсем близко… И он так смотрел, что… хотелось врезать ему!
— Я целовалась с ним! С Эдрианом! Понял?!
— Да, — Унар чуть поднял бровь. — И как тебе?
Свинья! Что он о себе думает?!
Близко, я чувствовала его дыхание на своих губах, стоит только…
