— Спина затекла, — отвечает Хёнрир на её незаданный вопрос, чуть заметно ухмыляется, разминая руки. — Вы покормите его, Эрлин, и он успокоится, не будет так сильно тянуть из вас силу. Он просто голодный. Можете не уходить, укройтесь плащом, здесь все равно кроме нас больше никого нет.
Это немного смущает. Еще сутки назад ей бы и в голову не пришло. Лорд Хёнрир совсем чужой мужчина, и вот так… Но уходить не хочется. Рядом с ним немного спокойнее и легче.
Эрлин все равно краснеет, укрываясь плотнее, распуская шнуровку платья под плащом. Чувствуя, как её малыш находит грудь, как довольно и жадно присасывается…
Хёнрир смотрит в сторону. Долго сидит молча, не мешая ей.
— Леди Эрлин, — говорит он, наконец, и без всяких предисловий, без хождения около, — вам предъявят обвинения в измене мужу, это серьезно. Но, поскольку я вмешался и не дал вашему убить вас, то ответственность ложится на меня. Так что не бойтесь, вас не накажут слишком сильно. Ваш сын пока останется в Торенхолле, вы можете вернуться домой или остаться вместе с ним.
Домой она не вернется. От этой мысли передергивает, обдает ужасом. Отец не простит ей…
— Я останусь с сыном, — говорит она.
— Хорошо, — говорит он. Бросает на нее быстрый взгляд и отворачивается снова.
— А что будет с вами, лорд Хёнрир, — набравшись храбрости, спрашивает она.
— Со мной? — он удивляется. — Со мной ничего не будет.
Это звучит самонадеянно, но в его голосе не самонадеянность, а усталость.
— Вас будут судить…
За убийство Ареда, за все… тем более, если её вина ляжет и на него тоже. Вина Свельга.
— На мне и так висит парочка смертных приговоров, что-то снимают, за заслуги, что-то вешают снова. Если бы они могли убить меня, то давно бы это сделали, — говорит он, проводит ладонью по лицу, трет глаза.
— Они боятся вас, лорд Хёнрир.
— Боятся, — соглашается он.
Когда Хёнрир убил Ареда — ни один из людей её мужа не попытался помешать ему, защитить или хоть отомстить за своего лорда. Они все стояли и смотрели. Не потому, что боятся. Наоборот — боятся именно поэтому, он слишком крепко держит их. Даже отец признавал — Хёнрир единственный, кто способен удержать в повиновении войско на поле боя, когда кругом кровь, не допуская беспорядочно резни.
— Если бы я мог, я бы сам убил их всех, до единого, — говорит он.
Эрлин вздрагивает. В этом столько откровенной холодной ненависти, что становится нехорошо. Не кого-то лично, но всех лордов Леса.
— Но вы спасли моего сына, — говорит она. — Спасли меня.
Он кивает.
Вздыхает потом.
— Простите, леди Эрлин, мне не стоило… это только мои личные отношения с Лесом, вы тут не причем.
Видно, как он сжимает зубы, желваки дергаются.
Немного не по себе.
— А что будет со мной? — спрашивает она, скорее, чтобы просто сменить тему. — Свельг сказал, что вы можете отдать меня ему?
— Отдать ему? — Хёнрир устало удивляется, потом поворачивается, смотрит на нее. — Вы же не вещь, леди Эрлин.
— Женщине не приходится выбирать…
Он тихо фыркает.
— Если бы я сказал такое своей сестре, она бы свернула мне шею, не раздумывая.
Хель прошла ритуал, убив тварь на арене. Да, считается, что женщинам это не нужно, но закон позволяет. Хель имеет право сама говорить за себя и возглавлять войско. В случае смерти Хёнрира, если Свельг к тому времени еще не сможет доказать свое право, Хель станет главой Совета.
И никто не смеет ей указывать.
Хёнрир вздыхает.
— Не знаю, что с вами будет, и что вам делать дальше, леди Эрлин, — говорит он. — Я не планировал спасать вас, не планировал вмешиваться. И что делать дальше я пока не решил. Вы не волнуйтесь, как бы там ни было, вам и вашему сыну ничего не угрожает, я уже сказал, — тихо фыркает. — Но вы со Свельгом попутали все мои планы.
— Вы не знали? — спрашивает она, и прикусывает язык, это какой-то глупый и неуместный вопрос.
— Да нет, я знал, — говорит он. — И то, что ваш муж был тварью, и то, что Свельг бегал к вам… Я просто был уверен, что это не мое дело. И еще, наверно, что это пойдет Свельгу на пользу.
— На пользу?
Чуть передергивает от таких слов.
Хёнрир задумчиво облизывает губы, качает головой.
— Да. Он мой брат, и ему давно пора повзрослеть. А когда есть за что сражаться и кого защищать, кроме себя, — это многое меняет. Но я думаю, все к лучшему.
Глава 4. Торенхолл
— Только не говори, что это твой, — Хель стоит на крыльце, встречая их, недоверчиво разглядывая Хёнрира с ребенком на руках.
— Это Бьярни, сын Свельга, — Хёнрир спрыгивает с коня. — Посмотри какой.
Хель подходит, напряженно вытянувшись. Заглядывает.
Высокая красивая женщина, волосы черные, как воронье крыло, уже не девочка, почти на пятнадцать лет старше Хёнрира. Она королева без всяких сомнений.
— Рыжий… — какое-то мгновение она улыбается, но тут же так резко и страшно меняется её лицо. — Что ты сделал с ним?! Отпусти его!
Хель видит паутину, которая опутывает ребенка.
Даже дергается, словно пытаясь отобрать, но Хёнрир не отдаст.
— Если я отпущу, он умрет, — говорит очень спокойно.
Хель вглядывается напряженно, ей не нравится. Потом бросает быстрый взгляд на Свельга, который тоже уже спрыгнул с лошади и идет к крыльцу, но не к Хель даже, скорее к матери, что стоит чуть дальше — прекрасная и золотоволосая Айлин.
— Я убил Ареда, — тихо говорит Хёнрир, — прямо в его доме.
Хель вздрагивает.
— Ты ненормальный? Зачем?
— Так вышло, — Хёнрир пожимает плечами.
Эрлин видит, как Свельг обнимает мать, как та целует его, гладит по волосам. «Мой хороший, я так скучала! Как ты?»
— Вот придурок, — говорит Хёнриру Хель. — Ты же понимаешь, чем это может для тебя закончится? Еще и жену его забрал, — она кивает на стоящую рядом Эрлин. — Кенриль тебя сожрет.
