Тут же спина Олина закрывает Эрлин обзор… её охрана.
Звон, лязг и крики… Хёнрир прокладывает себе путь. Еще немного…
Многие хватаются за оружие, но все слишком неясно и шатко, чтобы понять… на чьей стороне… И что-то еще… магия заполняет все, почти лишая воли. Сила, в которой вязнет все…
Еще немного… никакая охрана не может противостоять…
— Девку! Его жену! Хватайте её! — почти истерично орет Кенриль. — Взять её! Арбалеты! Приготовились!
С десяток стрел направляются на Эрлин, готовые сорваться. Она стоит посреди зала, почти беззащитна… Олин не в счет, он один не сможет закрыть её от всех этих стрел… но отступать нельзя. Не сейчас. У Эрлин в этой игре своя роль.
И в этот же момент её накрывает оглушительная тишина, словно колпаком. Оглушая. Невидимый щит, непроницаемый. Такой щит не пробьет даже стрела… но на это уходит чудовищно много сил… не её, она бы не смогла так…
Она видит, как отец что-то кричит. Беззвучно.
Видит, как Хёнрир останавливается, почти демонстративно. Разводит руки в стороны. Как отступает назад. Поворачивается к Эрлин. Он весь в крови. Его кровь и кровь убитых им гвардейцев. Он едва держится на ногах. Правая рука почти перерублена, он сжимает меч в левой. Широкая рана в боку, и даже видно, как толчками льет кровь. Широкая алая полоса прочерчена на груди… плечо… еще… Хёнрира сложно убить, но у всего есть предел.
Эрлин не слышит, только видит, как что-то говорит отец, как открывается его рот, как искажается лицо в гневном крике.
Как Хёнрир, так же демонстративно, бросает оружие… меч падает на пол. Беззвучно. И медленно-медленно Хёнрир сам опускается на колени… Словно во сне.
Оставшиеся гвардейцы разом делают шаг к нему. Все взгляды обращены к нему.
Только Эрлин видит Свельга… который стоял позади, на которого никто не обращал внимания и никто не принимал в расчет… видит, как Свельг одним движением достает из ножен меч и делает шаг вперед… и резко, почти без замаха, но точно… и силы ему не занимать… рубит.
И останавливается сердце. Эрлин хочет кричать, но крик замирает в груди.
Кровь.
Свельг срубает голову разом. её отцу. Словно твари.
Голова лорда Кенриля падает и катится по ступеням… еще дергается… и следом падает тело. Все кончено.
Две стрелы успевают сорваться, словно в ответ, летя в Эрлин, но лишь с искрой задев невидимый щит, падают рядом. её не достать.
И в тот же момент на зал обрушивается ударная волна. Сметая. Все, кто стоял рядом с Хёнриром — падают, те, кто чуть дальше — сгибаются, обхватив голову руками. Кричат.
И темнеет в глазах.
Эрлин еще видит, как Хёнрир падает тоже.
* * *
Она приходит в себя, когда её пытаются поднять на руки.
— Что…
Зал Совета.
Полупустой.
Айлин рядом с ней и люди Хёнрира, кто-то из них собирался унести Эрлин отсюда.
Там, дальше, собралась толпа… и слышен странный звон, словно… Эрлин не в силах понять. Удары металла о металл.
Ужас накатывает…
— Хёнрир? — спрашивает она.
Айлин неопределенно дергает плечом. Кивает туда…
— Еще дышит, — говорит она.
Еще?
Эрлин подскакивает, срывается с места, бежит. Там Хель и Свельг стоят рядом… и…
Руки Хёнрира закованы в кандалы, еще немного… и теперь ноги тоже. Тяжелая цепь…
— Давай, поднимай его, — говорит Свельг Олину. — Понесли.
— Куда вы его?
Эрлин всхлипывает. Это так дико, так…
— В клетку, — глухо говорит Хель. — Не трогай. Не мешай, так надо.
— Нет! Вы с ума сошли?! Нет! Он умрет!
— Ты ничем не сможешь ему помочь, — говорит Хель. — Он еще жив, но сложно сказать, насколько его хватит. Либо Хёнрир справится сам, либо умрет. Он отгородился щитом так, что ни один врач не сможет пробиться и помочь ему. Я не смогу, никто… Раны перевязали, но больше ничего… А ломать щит, значит ломать его защиту против Леса. Не стоит, так мы скорее убьем его. Просто не мешай. Он сильный…
У Хель белое лицо и глаза черные, полные тьмы. Ей очень тяжело все это, но выбора нет.
— В клетку? — потрясенно говорит Эрлин.
— Если он очнется, — говорит Свельг, — то никто не знает, очнется ли человеком. А с такой тварью нам не справиться. Давай, Олин…
Они поднимают.
— Присмотри там за ним, — говорит брату Хель. — Я буду говорить с лордами. Мне еще многое придется объяснить… И пожелай нам удачи.
Эрлин оглядывается… тело её отца уже убрали. Осталась только кровь…
Глава 22.Клетка
Она осталась.
Ее пытались выгнать из клетки, не пустить, отправить в безопасное место, но она осталась все равно. С Хёнриром. С мужем. Они не имеют права выгонять её. Теперь уже не имеют.
— Наверно, это правильно, — говорит Свельг. — Возможно, он чувствует, что ты рядом, а значит, никак не может сдаться Лесу, будет сражаться до конца. Возможно, это поможет ему.
Эрлин сидит на полу, прислонившись к прутьям клетки спиной, положив голову Хёнрира к себе на колени. Осторожно, кончиками пальцев, перебирает его волосы, гладит его по щеке.
Все будет хорошо…
Только слезы текут по щекам.
Сейчас она не может больше ничего сделать. Залечить раны, даже просто поделиться силой — не выходит. Он не принимает, не пропуская ничего, слишком плотно отгородившись, всеми силами… Непроницаемые огненные щиты — Эрлин физически чувствует их, обдают жаром.
Только это. Все силы только на это… все, что остались. Он и так отдал слишком много там, в зале суда. Заставил всех остановиться, не вмешиваться… это ведь его сила. Остановил их, всех разом… Закрыл Эрлин щитом… он сделал многое. Как в настоящем бою.
— Ты думаешь, почему его боятся? — говорит Олин, сражавшийся с Хёнриром много лет. — Не потому, что он может быть тварью, не потому, что в его руках власть и он глава Совета. А потому, что он может остановить всех разом, а может послать в бой одним усилием воли. Если нужно, заглушить зов Леса, требующий убивать. Заглушить страх, боль… Потому, что Хёнрир сильнее Леса.
Очень серьезно это говорит.
И сейчас…
Но Лес чувствует, что Хёнрир слаб и хочет воспользоваться случаем, подмять под себя. Как противника. Как врага… Лес не терпит, когда ему отказываются подчиняться.
Сейчас главное — не сдаться, чтобы хватило сил.
Бордовая ссадина у Хёнрира на скуле потемнела кровоподтеком, припухла… А ведь царапины всегда исчезали почти мгновенно, без следа. Но сейчас не до этого. Рана в боку… все пропиталось кровью… Остается только надеяться.
