Но страшно все равно.
— Можно, я пойду? — тихо говорит она.
— Конечно, — соглашается Хёнрир. — Я загляну вечером.
Глава 18. Колыбельная
— Не спишь? — Хёнрир заглядывает, как и обещал. Ночь за окном.
Эрлин ходит из угла в угол с Бьярни на руках. Она до сих пор не отдает его нянькам без нужды, хотя Бьярни уже научился справляться сам. Он сильный. У него все будет хорошо.
Но сегодня он снова не хочет спать.
— Бьярни не спит, — говорит она.
На самом деле, и самой неспокойно на сердце.
И не у нее одной.
Хёнрир подходит, обнимает её за плечи, целует в лоб у самых волос… Он выглядит спокойным, даже расслабленным, но Эрлин отлично видит, какими искрящими потоками клубится магия, как мерцают щиты, пытаясь удержать стабильность изо всех сил.
— Что с тобой? — говорит она.
— Ничего, — Хёнрир устало вздыхает. — Просто тяжелый день.
Потом отходит в дальний угол, садится на пол, трет ладонями лицо.
— Сейчас, Эрлин, — он пытается справиться. — Прости, мне, возможно, не стоило приходить к тебе сейчас, но нам нужно уладить одно дело.
— Какое? — спрашивает Эрлин.
Хёнрир фыркает, с долей сарказма.
— С разрешением на брак. Утром придут проверить… хм, все ли у нас в порядке. Спали ли мы с тобой, и не причинил ли я тебе какого-то либо вреда.
— Утром?
— Не самый лучший момент, — соглашается он. — Но важно разобраться с этим побыстрее. Сейчас все лорды в сборе и завтра, возможно, нам уже смогут дать ответ. Сейчас…
Он пытается справиться с собой, усмирить искрящие завихрения силы.
Хочется подойти, обнять, но Эрлин боится, что будет только хуже. Или нет? её близость сразу почувствует Лес, придется отгораживаться, еще больше сил уйдет на щиты, еще больше напряжение…
Хочется сказать какую-нибудь глупость, вроде «успокойся, тебе нужно немного расслабиться, все будет хорошо», но расслабиться точно никак нельзя. Хёнрир даже вино на пирах давно не пьет, потому что не может позволить себе забыться даже немного… это опасно…
— Сейчас… — говорит он, и каким-то невероятным усилием пытается выровнять потоки, загнать все душевные метания глубоко, как можно глубже, запереть, укрепить щиты. Еще немного и это удастся ему окончательно. Еще немного, и это выжжет все человеческое в нем…
Вдох-выдох…
— Иди сюда, — говорит она. — Иди, иди. Возьми Бьярни… да, мне нужны свободные руки. Сядь. Сюда…
Заставляет его сесть на кровать, чуть боком, спиной к ней. Осторожно касается пальцами его шеи. Сама ловит, не пропускает импульс Леса, готовый прорваться. Ничего. Пока Лес не учуял её по-настоящему, она справится.
— Расслабься, — говорит Эрлин. — Просто плечи расслабь, у тебя очень напряжены.
Хёнрир поворачивается, смотрит на нее с интересом, но не пытается возражать.
— Что ты делаешь? — спрашивает только.
— Ничего особенного, — говорит она. — Мне мама показывала… Это правда помогает. Закрой глаза.
Она касается его шеи сначала осторожно, проводит пальцами. И ниже, к плечам. Потом надавливает чуть сильнее. Хёнрир сначала напрягается еще больше, ожидая чего-то, не понимая, чего ждать. Потом, постепенно, расслабляется. И даже поводит плечами сам, с тихим, едва слышным стоном… ему нравится. Эрлин чувствует, как свечение потоков силы становится ровнее, без лишних всполохов. Как Хёнрир начинает ровнее дышать. Еще…
И даже Бьярни понемногу успокаивается у Хёнрира на руках. Он все еще не спит, но, по крайней мере, лежит спокойно, словно сам пытается что-то уловить. Интересно, он ведь чувствует магию?
— Лучше? — спрашивает Эрлин.
— Еще как, — Хёнрир улыбается.
И все же, она чувствует, как что-то меняется. Сначала едва заметно, потом все сильнее. Пусть внутренняя тревога уходит, но зато растет давление Леса. Хёнрир спешно достраивает и укрепляет щиты.
Значит, сегодня они должны доказать всем, что могут быть вместе? Чтобы все убедились. Утром придут проверять?
Хёнрир поворачивается к ней.
Хватит?
Потом и вовсе поднимается на ноги. Целует в губы.
Еще бы Бьярни уложить спать…
Можно позвать нянек… Но отчего-то кажется, Хёнрир не отдаст сейчас, ему самому надо еще немного времени — собраться, настроить защиту, и подержать ребенка на руках — хороший повод. Нужно подготовиться.
— Сейчас я его укачаю, — говорит Хёнрир тихо. — Отдохни.
И так хочется послушаться его и… спать. Неуместно, наверное, желание, но после нескольких таких напряженных, нервных дней — Эрлин никак не может выспаться. И сейчас, когда Хёнрир качает Бьярни на руках, тихо мурлыкая колыбельную, когда кажется, что все обязательно будет хорошо, хочется самой забраться на кровать, свернуться калачиком и уснуть. И никому больше ничего не доказывать.
У Хёнрира такой приятный, низкий, успокаивающий голос… убаюкивающий.
— Спишь? — он целует её в нос.
Эрлин вздрагивает, открывая глаза.
Хёнрир лежит рядом, на боку, уже успев снять сапоги, обнимая её.
— Бьярни уснул? — спрашивает она.
— Да. Устала?
Эрлин тянется к нему, пододвигается ближе, уткнувшись носом ему в грудь, прижимаясь, обнимая его ногами и руками.
— Устала, — соглашается она, — но с тобой очень хорошо.
Он целует её, долго, нежно, поглаживая спину. Потом стягивает с нее платье. Она — рубашку с него…
И так хочется ни о чем больше не думать, закрыть глаза… Хочется обнимать его, чувствовать его прикосновения, его поцелуи, хочется чтобы он… всего его чувствовать. Вот только расслабиться нельзя. Лес стоит между ними и о нем нужно постоянно помнить. Не пропускать.
Отчетливо понимает, как Хёнрир касается её сознания сигнальной нитью.
— Давай, — говорит тихо, — ты тоже. Если что-то не так — сразу дашь знать.
Нужно сделать усилие, собраться…
Это почти больно… не от прикосновения, а от понимания того, что они не могут быть вместе просто так. Что каждый раз — это словно маленькая битва, нужно готовиться, выстраивать оборону. Нужно постоянно быть начеку.
И все же, отпустить его Эрлин уже не может. Пусть так. Возможно, со временем, они придумают что-нибудь… возможно, она привыкнет…
Сердце сбивается с мерного ритма, колотится быстрее. Хёнрир обнимает её, Эрлин чуть выгибается, с наслаждением, в его руках, прижимаясь теснее. Он ей нужен… и это так хорошо… чувствовать его всем телом. Когда он переворачивает её на спину, осторожно разводя её ноги коленом, когда вжимается в нее… сначала медленно, глубоко, так, что Эрлин успевает закусить губу… потом…
