Черная кровь заливает песок.
Дело сделано.
* * *
— Лорд Кенриль! — Свельг поднимается с места на пиру, с кубком вина в руках, такой сияющий славой герой. — Я прошу руки вашей дочери!
Громко. Перед всеми.
Большой зал, все лорды Леса здесь, заседание Совета состоится через два дня. Но пока празднуют удачное свершение ритуала молодым лордом и наследником Синего Дома.
Именно сейчас так отчетливо — если вдруг Хёнрир умрет, то Свельг должен занять его место.
— Этот брак послужит залогом мира между нашими Домами, — говорит Свельг в полной тишине, все смотрят на него, — укрепит давние связи и пойдет на благо всем нам.
— Он пьян! — шипит сквозь зубы Хель, белея разом. — Надо остановить его!
Она уже готова вскочить с места, но Хёнрир останавливает.
— Сиди, — говорит он тихо, кладет ладонь на её руку. — И не лезь. Разве я не предупреждал тебя?
— Зачем ты позволил ему пройти ритуал?
— Затем, чтобы закрыть этот вопрос сейчас. Или хочешь разбираться с ним одна? Сиди. Рано пока.
Лорд Кенриль едва заметно ухмыляется, глядя на него, но с ответом пока медлит, только поднимает кубок.
— За юного лорда Свельга! — только и говорит он.
Свельг салютует и выпивает вино до дна.
— Нет! — шепотом говорит Эрлин.
— Конечно, нет, — так же тихо, мягко говорит Хёнрир.
Свельг все еще стоит, ожидая ответа.
Кенриль качает головой… Он же не станет открыто, при всех, пытаться делить власть? Тем более, что Хёнрир все еще глава Совета, никто не отстранял его.
Хёнрир смотрит на лорда Кенриля и ухмыляется. Потому, что сказать Кенриль может только одно.
— Я бы с радостью дал вам свое согласие, лорд Свельг, но, боюсь, сейчас не в моей власти распоряжаться судьбой дочери. Ваш брат удерживает её силой. Как только суд восстановит справедливость и вернет Эрлин Красному Дому, я буду рад ответить вам.
— Хёнрир не отдаст её! — голос откуда-то с нижнего стола, кажется кто-то их тех, кто кричал с трибун. — Он сам с ней спит!
И дружный хохот, так, что Эрлин невольно заливается краской. Но все же, раз слухи уже пошли, то получить разрешение Совета на брак…
— Насколько я помню, — говорит Кенриль, — лорду Хёнриру уже был вынесен приговор, и в нынешних обстоятельствах его пересмотр, думаю, будет неуместен. Я имею в виду убийство Вальмарда. Лорд Хёнрир не в состоянии справиться со своими порывами. Особенно, если учесть, что это повторилось. Он опасен.
— Хёнрир опасен? А вы видели, что Вальмард делал с телами убитых? Вы думаете, он не был опасен? Свежевать тела, как баранов на скотобойне!
Хёнрир поднимает руку, и уже этого достаточно, чтобы зал притих. Эрлин кажется, что он делает еще что-то, но не может понять, что именно.
— Лорд Рикон, — говорит Хёнрир, — буду признателен, если подобные подробности вы оставите для более подходящего случая.
— Они и были скотом! Пленные! Корм для тварей! — это Кетан, из свиты Кенриля. — Или вы ставите под сомнение решение Совета?
Совет не очень-то хотел наказывать Хёнрира в тот раз, но и совсем оставить безнаказанным не мог. Поэтому придумали такой, казалось бы, удобный вариант…
Даже слишком удобный.
Хёнрир поднимается.
— Я хочу выпить за своего брата, — говорит он. — Сегодня он, наконец-то, стал мужчиной. Я рад, что смог дожить до этого дня, — Хёнрир чуть кривовато ухмыляется, едва заметно. Тихие смешки в зале, они оценили тоже. — Я хочу поручить брату серьезное дело, достойное его. Торенхолл был построен почти два века назад, за это время мертвый круг подошел слишком близко. Я хочу поручить Свельгу строительство нового замка для Синего Дома на присоединенных землях, — Хёнрир поднимает кубок, поворачивается к Свельгу. — Ты сделаешь это?
Свельг склоняет голову, но он недоволен, его ноздри подрагивают.
— Это честь для меня.
Желваки на его скулах…
Но вино выпивает до дна, садится на место.
И это действительно честь и серьезное дело, подходящее для него. Командование на войне Свельг принять не сможет, за ним не пойдут, а вот строительство — хороший повод проявить себя.
— Я полагаю, не стоит спешить с такими назначениями, — говорит Кенриль. — Нам стоит дождаться решения суда.
Хёнрир садится тоже. Пожимает плечами.
— Мой брат понесет дисциплинарное наказание за свой поступок, — равнодушно говорит он, — определенное мной, как главой Дома. За все свои действия, начиная с этого дня, он отвечает самостоятельно, но за то, что было ранее, перед Советом отвечаю я, так как не счел нужным вмешаться. Поэтому я не вижу причин, которые могли бы помешать ему уехать.
— Мне кажется, вы не поняли меня, лорд Хёнрир, — Кенриль внимательно смотрит на него. — Я говорю о том, что Свельг теперь получил все права и, следовательно, он первый в очереди…
— На мое место? — Хёнрир кивает. — Вы полагаете, Свельг готов стать главой Совета?
Смешки из зала, и что-то вроде: «да я скорее сдохну, чем признаю его!»
— Совета — нет, но главой Дома, возможно… — осторожно говорит Кенриль.
— Глава Синего Дома становится главой Совета, — говорит Хёнрир. — Эта традиция не нарушалась еще ни разу, и я не вижу повода нарушать её впредь.
— Но Свельг…
— Я отказываюсь от этого права! — говорит Свельг громко, в его голосе проскальзывают почти истеричные нотки, щеки покрываются красными пятнами. — Я подпишу все нужные бумаги перед Советом, — говорит он. — Отказываюсь от наследных прав в пользу Хель. Война и политика никогда не интересовали меня, думаю, это известно всем. Я займусь строительством замка.
Одобрительный шепот… И Хель чуть заметно улыбается. Свои права она никому не отдаст, готова драться…
— Женщина… — Кенриль кривится.
— Я готова сразиться на арене с любым, кто желает оспорить мои права, согласно древнему обычаю, — говорит Хель. — Вы рискнете сразиться с женщиной, лорд Кенриль?
Он не рискнет. Он даже с женой справиться не может, тихой и скромной… не говоря уж про Хель.
Обсуждают что-то еще.
Хёнрир сидит, откинувшись на спинку кресла, покачивая бокал с клюквенным морсом в руке, глядя куда-то перед собой… Словно не здесь.
Эрлин протягивает руку, касается пальцами его локтя. Хёнрир поворачивается к ней.
Эрлин хочет сказать, но… все слова встают поперек горла, она не может.
Все уже поделили. Все слова — это только слова, решения принимаются не здесь. Она знает, что Хёнрир давно обсуждал это со Свельгом, обсуждал с Хель, знает, как они спорили… знает, что он говорил отцом вчера вечером. Все ходы и взаимные уступки уже давно расписаны, все, что происходит сейчас — фарс, игра на публику. Даже Совет ничего не решает.
