— Ты уверен, что у него получится? — Хель нервничает тоже. Она стоит, глядя на Свельга, вцепившись в балюстраду нижнего яруса так, что белеют костяшки пальцев.
— Не получится, значит сдохнет, — холодно говорит Хёнрир.
Сложно сказать, как он добился этого, но Свельг вышел на арену. По-настоящему. Лорды собрались, чтобы засвидетельствовать ритуал.
Вчера Эрлин видела, как Свельг бежал по коридору, от покоев Хёнрира куда-то прочь, красный и злой. «Это все из-за тебя!» — крикнул он Эрлин. «Ты спуталась с ним, да? Спуталась? Ты предала меня! Ты никогда меня не любила!»
Словно огнем обожгло.
И сейчас Эрлин снова чувствует себя виноватой. И любовь… Она ведь любила его. Честно. Всем сердцем. Так ждала… Что же пошло не так? «Он хоть еще жив?» — и такой снисходительно-презрительный взгляд… Да, Свельг, скорее всего, не в силах был сам спасти Эрлин от Ареда, но ему вполне по силам было спасти своего сына, сделать это самому, помочь вылечить его. Светлый дар Тьют — это, в первую очередь, дар жизни.
— За что ты так ненавидишь его? — говорит Хель.
— Я не ненавижу, — Хёнрир пожимает плечами.
— За что?!
Хель переживает за мальчика, как за сына.
— За трусость.
— Ты хочешь, чтобы он был таким же, как ты?
— Нет, — говорит Хёнрир. — Не хочу. Давай, не сейчас?
Бросает быстрый взгляд на Эрлин, и снова на арену. Он стоит так, словно в любое мгновение готов перемахнуть через ограждение и прыгнуть вниз.
Что бы он ни говорил, Хёнрир не даст Свельгу погибнуть.
Но и отступить ему не даст. Пройти ритуал и отказаться от наследных претензий, прямо на Совете, перед всеми, чтобы не было пути назад. Хёнрир говорит — это нужно сделать сейчас, иначе потом Хель будет сложно доказать свои права. Если Свельг пройдет ритуал после того, как Хель станет главой Дома, то ей, по закону, придется передать власть брату, и найдутся те, кто захочет Свельга поддержать. Не потому, что он лучше справится, а потому, что такой глава Дома выгоден… другим домам… слабый, которым можно вертеть. Вертеть настолько, что Хель придется расплачиваться, если Свельг не получит право отвечать за себя сам. Он и так уже достаточно…
О том, что Свельг сделал «и так», Хёнрир молчит, хмуро скрипя зубами. Хель знает. Хёнрир говорит только, что Свельг, пожалуй, даже не виноват… просто придурок. Пусть сам отвечает за свою дурь впредь. «Если этого не сделать сейчас, он подставит тебя, Хель. Из самых благих побуждений, но с чужой подачи. Я не позволю».
Он подставит Хель… Хёнрир так уверенно говорит об этом, словно сам… Словно о нем самом уже и речи нет.
А Хель так переживает за брата… Нет, и за старшего тоже, но старший взрослый и сильный, он знает, что делает, а младший… за младшего — особенно. И это отчего-то причиняет Эрлин боль. Несправедливо.
Свельг не может решиться.
Он стоит на арене. Он должен поднять меч высоко над головой, чтобы показать — он готов, только тогда выпустят тварь. Это должно быть его решение и его добра воля, согласно закону.
С трибун уже свистят. «Давай уже!» — кричит кто-то. И даже: «Мамочка больше не спасет тебя! Дерись!»
Свельг мнется.
А где Айлин? Вряд ли она не захотела прийти сюда и поддержать сына в такой важный момент. Эрлин оглядывается, пытаясь найти её на трибунах.
— Она внизу, — отвечает Хёнрир на незаданный вопрос.
Так, словно это значит что-то большее, словно что-то объясняет.
Хель поджимает губы.
«Да ты не мужчина!» — кричит кто-то с трибун, не разглядеть. «Бросай это дело и иди ко мне, красавчик! Мне как раз нужна новая жена!»
— Останови их, — тихо просит Хель.
Хёнрир качает головой.
— Рано.
— Тебе нравится слушать, как они унижают твоего брата?!
— Помолчи, — Хёнрир ждет.
Кажется, еще немного, и с трибун в Свельга полетят тухлые яйца.
Чего он ждет, в конце концов? Какой смысл тянуть? Если ты вышел на арену, пути назад уже нет. Иначе… такой позор не смыть.
Какой-то старый вояка поднимается с места. «Я не пойду сражаться под его знаменами, сколько бы тварей он не убил! Этот сопляк способен только портить чужих жен, а сам — дерьмо!» Вояка подходит к краю и выразительно плюет на арену, потом демонстративно уходит прочь. Одобрительный гул отовсюду. За Свельга никто не вступится… Люди вскакивают, что-то орут…
Хёнрир удовлетворенно кивает.
— Пора, — тихо говорит он.
Эрлин не успевает понять, что он делает, но это совершено точно исходит от него. Импульс силы. Без нитей, связей, просто так.
И Свельг на арене послушно вскидывает меч над головой. Пора. Он готов.
— Ублюдок, — Хель говорит это едва слышно, сквозь зубы. Но с таким чувством…
Хенрир удовлетворенно улыбается.
И все же, Свельг не беспомощный ребенок, он сражался в настоящем бою.
Он и сейчас сражался тоже.
И все же, он боится, это слишком заметно. Боится даже не смерти, на арене сложно умереть, а скорее боли и неудачи, своим страхом лишь приближая её.
Тварь некрупная, молодая, у нее и когтей-то настоящих еще нет, зубы немногим отличаются от человеческих… есть только ярость и голод Леса, ведущие её. Свельг пятится, примериваясь, выставив меч вперед. Тварь щерится и ревет.
А когда она бросается, наконец, Свельг отскакивает, слишком поспешно, рубанув, почти не глядя, по лапам, слишком слабо, оставив лишь глубокую черную полосу… черная кровь капает на песок. Но так тварь не остановить, пара шагов, и края раны стягиваются, тварь припадает к земле, грозно рыча. Бросается снова.
На это страшно смотреть. Страшно, потому что тварь гоняет Свельга по арене. Он отступает, не подпуская её, оставляя лишь царапины.
Хёнрир морщится, наблюдая.
«Убей её!» — орут Свельгу с трибун. «Хватит бегать!»
Будь тварь живой, она давно бы истекла кровью и сдохла, но с мертвой — так не совладать.
Спина Свельга блестит от пота. Кажется, он близок к истерике, движения становятся рваными… лишними. Даже Эрлин видит, как много лишних движений, Свельг не может сосредоточиться, и поймать момент. Еще немного, и…
Хёнрир делает какой-то жест. Так и не понять, Эрлин почему-то кажется, это знак. Он подает знак кому-то. Сейчас что-то будет?
Поначалу все так же — тварь кидается на Свельга, Свельг задевает её острием меча, но… тварь спотыкается. Раненная лапа подгибается, тварь хромает… едва не отползает в сторону, поджимая хвост… И надо быть совсем дураком, чтобы не воспользоваться случаем. Свельг не дурак, он понимает, что это его единственный шанс. Он подскакивает к твари сзади и рубит голову. Одним ударом, силы, все же, Свельгу не занимать.
