Это такие странные ласки, когда даже больше там, чем здесь. Когда сплетаются энергетические потоки, путаются тонкие нити связей, когда чувствуешь чужого, в общем-то человека, словно это часть тебя. Но это так странно. Но хорошо все равно.
— Я люблю тебя, — шепотом говорит Хёнрир.
Глава 16. Лорды Леса
— Ты с ним спишь? — лорд Кенриль внимательно разглядывает дочь, отчего-то кажется, что он доволен.
— Да, — говорит она. Отрицать нет смысла.
— Очень хорошо, — говорит лорд Кенриль. — Ты молодец, все делаешь правильно, девочка моя.
От этих слов пробирает озноб.
Правильно? Именно этого и ожидали от нее? Эту идею ведь ей подсказала Айлин, после разговора с отцом. Все было запланировано? Эрлин оказалась послушной глупой игрушкой в чужих руках.
Самое главное, понимает ли Хёнрир?
* * *
Хёнрир держит Бьярни на руках, тихо мурлыкая колыбельную.
Прошлым утром.
Эрлин ходила тренироваться с мечом во дворе. Осталась неделя, лорды уже начали съезжаться, должен приехать отец. Свельг вместе с Хель вернутся совсем скоро.
— Нам нужно поговорить, Эрлин.
Она кивает, подходит, забрать у него ребенка. Готова слушать.
Хёнрир передает аккуратно, улыбается, обняв Эрлин за плечи. И только потом отступает на шаг.
— Лучше, если бы будешь готова заранее, — говорит он. — Сейчас многие попытаются втянуть тебя в свои игры. Не поддавайся. И ничего не бойся, как бы ни пугали. Им всего лишь нужно склонить тебя на свою сторону.
Еще немного, и все решится. Вот только чем ближе, тем сильнее волнуется Эрлин. Плохо спит уже которую ночь, сама накручивая себя. Знает, что так нельзя, что нужно успокоиться, нужно взять себя в руки… но слишком мало сейчас зависит от нее.
Бьярни причмокивает, глядя по сторонам. Если бы не правая рука, он был бы совсем обычным ребенком, с пухлыми розовыми щечками и отличным аппетитом. И так страшно сейчас, что Эрлин может потерять его, что её могут заставить уехать… Она не принадлежит Синему Дому, и Хёнрир не всесилен. И даже если он будет слишком настаивать, это повредит ему самому… как раз то, о чем говорила Хель в самом начале.
Им не стоило… с каждым днем сомнения все больше одолевают её.
А Хёнрир не сомневается.
— Сейчас я обращусь в Совет с просьбой о том, чтобы мне разрешили жениться, — говорит он. — И к тебе наверняка будут подходить люди с предложениями помочь, как-то повлиять на решение Совета, взамен на ответные уступки. Твой отец, возможно, будет настаивать, что решение зависит только от него. Просто помни, что его голос действительно имеет большой вес, но не решающий. Не соглашайся. Даже на мелкие уступки не соглашайся, иначе тебя загонят в угол.
— Но если не соглашаться совсем, даже на мелкие уступки… что если нам не разрешат жениться?
— Просто доверься мне, хорошо? — говорит Хёнрир. — Я знаю, что делаю.
— Мне страшно, — говорит Эрлин.
— Тебе нечего бояться, — он обнимает, трется носом о её волосы. — И еще, Эрлин, самое важное. Возможно, кто-то решит, что я сам могу быть важен для тебя. Возможно, твой отец станет рассказывать тебе, как может добиться моей казни за убийство Ареда и прошлые дела, а может — устроить так, чтобы казнь снова отложили. Не соглашайся, чтобы не предлагали тебе. Кенриль будет требовать моей смерти в любом случае, чуть более или чуть менее явно — это не имеет значения, и не успокоится, пока не добьется. Я знаю, что с этим делать. А вот если ты согласишься, к примеру, уехать в Олгер, в обмен на мою жизнь, то мне будет очень сложно вернуть тебя оттуда. Стой на своем.
— Но что если…
Эрлин не хватает духу сказать это, глядя ему в глаза.
Что если отец окажется сильнее? Если привлечет больше сторонников. Если добьется…
— Просто верь мне, — говорит Хёнрир. — Сейчас в Торенхолле ты в безопасности. Постарайся не разговаривать ни с кем из посторонних без особой необходимости. Не соглашайся выезжать за пределы замка без моего сопровождения или сопровождения Хель. Даже вдвоем со Свельгом — никуда, как бы ты ни доверяла ему. Мы успеем получить разрешение до суда и успеем пожениться. Тогда никто не сможет давить тебя.
— Ты уверен, что получится?
Или даже не так. Какой ценой можно добиться этого?
Хель говорила — он слишком прямолинеен, слишком мало думает об осторожности. Все это может ему навредить, особенно сейчас… в шаге от смерти. Будет ли он сам отказываться от любых сделок?
Но Хёнрир словно не замечает опасности.
— Если бы я не умел играть в эти игры, — говорит он, улыбаясь чуть кривовато, — то не смог бы продержаться в кресле Главы Совета все эти одиннадцать лет. Я знаю, где можно надавить, а где пойти на уступки. Ничего не бойся.
И все же, тем вечером он пригласил к ужину Дагмера и совсем юного Ультиха — лордов из боковых, но влиятельных ветвей Синего Дома. Дагмер — прославленный воин, на счету которого множество побед. Человек, которому Хёнрир готов доверять. Дагмер недавно потерял жену, она умерла при родах, и за десять лет так и не смогла подарить Дагмеру наследника. Ультих — юный красавец, только-только прошедший ритуал, но уже успевший проявить себя героем и разбить не одно девичье сердце. Его мать из Младшего Дома, почти лишенная дара, хоть и сказочно хороша до сих пор. Ультиху дара тоже досталось совсем мало… Да, ему нужна жена с сильным даром…
Хёнрир рассказывает все это так спокойно, с улыбкой, тихо, чтобы слышала только Эрлин. Много чего рассказывает. Так, что хочется заставить его замолчать. Хочется убить! Эрлин отлично понимает, для чего он это делает. Подыскать ей другого жениха, запасной вариант.
Хочется вскочить и убежать отсюда.
Но она не станет устраивать скандал при всех. Она будет сидеть, слушать и улыбаться, как и положено леди. И даже потанцует с каждым из них по очереди.
Но это ничего не изменит. Он не может её заставить. Он…
Он ведь знает, что делает?
Он кладет ладонь на её колено под столом.
— Мне нравится, как ты злишься, — говорит шепотом. — Я хочу потанцевать с тобой, — говорит она.
— Как скажешь, — Хёнрир подает ей руку.
И так смотрит на нее…
* * *
— Я рад, что ты ему понравилась, — лорд Кенриль сидит, задумчиво постукивая пальцами по подлокотнику кресла. — Хёнрира не так просто зацепить. Но теперь он наш. Я уже почти договорился с ним.
Глава 17.Ритуал
Свельг нервничает. Мнется. Едва ли ногти не грызет.
Он только что произнес клятву и должен сам подать сигнал.
На арене.
