— Ну что, еще пару поленьев рубанешь, для восстановления душевного равновесия? Обычно помогает.
— Давай, — шмыгнув носом, соглашается она.
* * *
Хёнрир наливает вина для Хель, передает ей, и наливает немного клюквенного морса себе, берет бокал, откидываясь на спинку кресла. Лениво и расслабленно, прикрыв глаза. Он только что закончил дела, передал Бьярни Эрлин, и сейчас уедет к войскам на несколько дней. Поход на Фесгард не за горами, пора готовиться, Лесу нужна свежая кровь.
Эрлин с Хель только что закончили тренировку во дворе.
— Айлин снова взялась за свое, — говорит Хёнрир без всякого выражения, так же не открывая глаз. Скорее для Хель, чем для Эрлин, но Эрлин все равно подбирается, прижимая Бьярни к себе.
Эрлин ведь ничего не делала и ничего не говорила Хёнриру, и даже Айлин она не сказала ничего определенного.
— Хочет оттянуть для Свельга ритуал? — говорит Хель.
— Да. Просит отложить, пока её мальчик не будет готов. Но он не будет готов никогда. Свельг пройдет ритуал прямо перед судом, иначе потом у меня может не быть полномочий его заставить.
Хель хмурится.
— А если он не сможет, Хёнрир? Если он погибнет?
— Значит, погибнет, — сухо говорит Хёнрир.
— Он твой брат! Как ты можешь говорить так?
— Он взрослый мужчина и полнее способен сделать это не хуже любого другого мальчишки, просто не хочет. Мне надоело возиться с ним.
— Хочешь, чтобы на суде он отвечал сам?
— Нет, — Хёнрир качает головой. — За то, что он уже сделал, я отвечу. Я знал, что происходит, и никак не помешал, так что виноват сам. Но я не собираюсь больше отвечать за то, что он выкинет в дальнейшем. Не волнуйся, — он открывает один глаз, смотрит на Хель и ухмыляется. — Он пройдет ритуал и подпишет добровольный отказ от претензий на место главы Дома, засвидетельствует это перед всеми. Никто не посягнет на твои права.
Щеки Хель напряженно белеют.
— Ты думаешь, я беспокоюсь о себе? — говорит она.
— Я думаю, что власть для тебя не пустой звук. Только, пожалуйста, удержи её, иначе все, что я пытался сделать будет бессмысленно.
— Я не отдам Кенрилю место главы Совета, — говорит Хель. — Его не поддержат. Лорды не станут слушать приказов человека, который не только не сражается рядом с ними на границе Леса, но сидит дома в безопасности. Скорее уж признают Нилана, после этой войны он герой.
Хёнрир морщится, сжимая зубы.
— Нилан утопит Йорлинг в крови. Он уже говорил, что мечтает дойти до самого Альтана, до моря. Я даже жалею, что не убил его, когда была такая возможность, теперь не достать.
— За что? — невольно вздрагивает Эрлин.
Нилан её брат, и она не понимает.
Хёнрир поворачивается к ней, смотрит, словно только сейчас вспомнив о её присутствии.
— Бесконтрольное расширение Леса, — говорит он, — убивает, прежде всего, нас самих. Лес не может насытиться, это бездонная бездна. Но чем больше крови он получает, тем быстрее растет его аппетит. Тем быстрее растет сила и жажда крови. Тем быстрее расширяется мертвый круг. За правление моего отца внешние границы расширились на четверть, за счет присоединения новых земель. Мертвый круг увеличился более чем на треть, подступив почти к Торенхоллу. Кенриль давно отстроил новый замок, нам тоже пора. Но суть в том, что щедро кормя Лес кровью, мы, тем самым, кормим тварь внутри себя. Еще лет сто назад медленное превращение любого из лордов в тварь — было редкостью. Сейчас этим уже никого не удивишь. Ильгар мертв, но и мы мертвы тоже, никто из нас не способен покинуть Лес. Ты знаешь, что Свельг пытался сбежать в Ивиле? Да. Хотел свободы. И вернулся через неделю, приполз с невыносимой головной болью, Лес тянул его назад. А ведь это Свельг, не я, Лес даже не коснулся его.
Это страшно.
Нет, Эрлин, пожалуй, все знает сама, но слышать — страшно. Так, словно они все обречены.
— А если отказаться от войны? — говорит она.
Хёнрир фыркает.
— Если не кормить Лес кровью, то он с утроенной силой примется за нас самих. Переварит и двинется дальше, на одних тварях, которых уже ничего не будет сдерживать. Так что нужен баланс.
Страшно.
— Твой отец, Эрлин, прекрасно понимает это, — говорит Хель. — Но считает, что мир большой и на его век хватит. А успешные завоевания обеспечат ему любовь и поддержку среди лордов. Нилан хочет того же, и хочет быть героем.
Мир большой, но у всего есть пределы.
Эрлин отворачивается, покачивая Бьярни на руках.
— Эрлин, а о чем Айлин говорила с тобой? — вдруг спрашивает Хель. — Она ведь звала тебя к себе?
Сердце немного сжимается.
— Она просила о том же, — говорит Эрлин. — Попытаться убедить Хёнрира отсрочить ритуал для Свельга.
Тут она может быть честной.
— И что предлагала взамен? — говорит Хель.
Эрлин понимает, что еще немного и… щеки неудержимо краснеют.
— Я… — неуверенно начинает она, пытаясь подобрать слова.
— Можешь не отвечать, если не хочешь, — останавливает Хёнрир. — Ты не обязана.
— Это может быть важно, — говорит Хель. — Я уверена, Айлин договорилась с Кенрилем о чем-то, и теперь попытается действовать.
— Чтобы получить то, что Айлин может предложить, нужно, для начала, убедить меня. А этого не выйдет.
Нет, она должна. Эрлин собирается с силами. По крайней мере, она хочет быть честной. Поворачивается, смотрит ему в глаза.
— Айлин предлагала устроить так, чтобы я вышла замуж не за Свельга, а за тебя.
В первое мгновение Хёнрир даже не верит.
— Что? — искренне удивляется он, садится прямо, ставит бокал на стол. — Она с ума сошла?
— Да нет, это вполне разумно, — говорит Хель. — В том смысле, что было бы куда выгоднее для Эрлин. Она получила бы законное покровительство Синего Дома, и…
Хель запинается.
— И свободу? — соглашается Хёнрир.
Поднимается на ноги. Отходит к окну… Видно, что внутри него все вскипает разом, но он держит себя в руках. Молча стоит, глядя куда-то вдаль.
— Я… я не… не соглашалась с ней, — говорит Эрлин.
Ей кажется, она снова виновата, снова все сделала не так. «Не смей жаловаться», — говорила мать. А сейчас она…
Хёнрир вздыхает.
Потом поворачивается, подходит к Эрлин, садится рядом с ней на корточки, заглядывая в глаза.
— Не смущайся так, — говорит он. — Если бы я был уверен, что могу с собой справиться, то сам бы предложил такой вариант. Но риск слишком велик.
Он смотрит, словно говорит: «прости». Тянется к ней, берет её за руку. У него теплые сильные пальцы… Словно тоже хочет, но не может сделать это.
