Ухмылка отца становится приторной, до тошноты, так, что сердце сжимается. До боли… колет в груди.
И словно в ответ на это Бьрни начинает громко кричать, он чувствует. Эрлин пытается укачать его успокоить, но ничего не выходит. Надо успокоиться самой… Хель говорила, что когда она слишком волнуется, поток силы, идущий к малышу, становится нестабильным, и это тревожит его.
Вдох-выдох… сейчас…
Отец недовольно морщится.
— Я выйду замуж за Свельга, — говорит Эрлин.
— Это он сказал тебе? Думаешь, этот рыжий щенок всерьез решится пройти испытание до суда? Он дотянет. Месяц — это немного, а когда Хёнрира казнят, Хель не станет настаивать. Ей это не выгодно, если Свельг пройдет ритуал, то следующим главой дома будет он. А этого Хель не допустит, не отдаст власть ему в руки. Так что у тебя нет выбора, Эрлин.
Неправда. Выбор всегда есть… Только Эрлин пока не видит, не понимает, как поступить. Отец ничего не говорит о ребенке, значит, это уже решено. Бьярни останется здесь, ему найдут кормилицу. Хёнрир не позволит его забрать… Хель не позволит… если Хёнрира казнят…
Слезы отчаянья подступают к горлу, Эрлин изо всех сил пытается их сдержать… до дрожи… нет, так ведь не может быть!
— Да успокой ты уже своего ублюдка, — недовольно морщится отец. — Что он орет?
Эрлин пытается…
И даже не слышит, как Хёнрир подходит.
Осторожно касается пальцами её плеча.
— Леди Эрлин, — говорит тихо и мягко, — давайте, я возьму его. Не волнуйтесь.
Он берет Бьярни у нее из рук, так уверенно, и Бьярни почти тут же затихает. Никакой магии, Эрлин отлично видит это, просто на руках у Хёнрира спокойно и хорошо. Никаких ментальных связей.
— Я буду у себя, заходите, возьмете его перед сном, — говорит Хёнрир, потом кивает отцу. — Доброй ночи, лорд Кенриль.
И уходит так, словно… все это не укладывается в голове.
Отец долго смотрит Хёнриру вслед.
— А это точно не его ребенок? — спрашивает вдруг.
Эрлин даже вздрагивает.
— Нет. Я… я никогда…
— Да, — задумчиво кивает отец, — этот рыжий, я помню. Да и ты не пережила бы такого. Ты же знаешь, что даже лагерные шлюхи, сопровождавшие солдат, отказываются с ним спать? Боятся. Даже под страхом смерти. После того, как он разорвал одну в клочья, голыми руками, Нилан рассказывал. Говорил, когда сбежались, там вся палатка была ошметках и крови.
— Зачем ты говоришь мне это?
— Зачем? — пожимает плечами отец. — Почему нет? Думаю, тебе стоит знать, раз ты живешь в его доме. На всякий случай. Пойми Эрлин, Хёнрир чудовище, даже если сейчас пытается держать себя в руках, но тварь все равно прорывается. Его нужно остановить. Иначе невозможно сказать, кого он захочет убить следующим. Лес никогда не отпускает, наоборот, с каждым днем становится только хуже.
Глава 9.Правда
Тихо за дверью. Эрлин пришла забрать Бьярни, уже ночь, отец надолго задержал её. Она пыталась спорить с ним, потом просто слушала.
— Лорд Хёнрир у себя, ждет вас, — кивает ей гвардеец у двери.
Хорошо.
Всего лишь четвертая ночь в Торенхолле, а кажется, Эрлин уже полжизни здесь. Столько случилось…
Хёнрир в кресле у едва тлеющего камина, сидит, закрыв глаза, и Бьярни тихо спит у него не плече, посапывает. Хёнрир тоже спит? Он только вернулся домой после трех месяцев войны, у него много дел, сегодня встал до рассвета. Сейчас глубокая ночь.
Уйти и не мешать? Он принесет Бьярни потом, когда проснется.
Разбудить? Будить его опасно, вдруг первой проснется тварь? Это слишком страшно… А если Бьярни разбудит? Если разбудит кто-то из слуг?
Может быть, сделать, как показывала Хель? Она ведь не с тварями учила драться, она учила, как вести себя с Хёнриром…
Протянуть свою нить и чуть коснуться крупного узла у виска. Осторожно. И тут же убрать.
Веки Хёнрира вздрагивают, он открывает глаза. Поворачивается к ней.
— Эрлин?
— Лорд Хёнрир, простите, я разбудила вас…
— Все хорошо.
Он поднимается на ноги и смотрит на нее так странно, словно видит впервые. Эрлин чуть-чуть не по себе.
— Я, наверно, не должна была делать так, но вы спали…
— Вы все правильно сделали, Эрлин, — говорит он твердо. — На самом деле, сейчас я был готов и, прежде чем уснуть расставил сигнальные маячки, так что будить меня можно было любым способом, ничего бы не случилось. Но так, как сделали вы — надежнее всего. Я хотел дождаться вас, но что-то не дождался. Вы пришли за Бьярни?
— Да, — она подходит ближе. И все же, не может не сказать. — Отец хочет, чтобы я выступала против вас в суде.
Уголки его губ чуть дергаются в подобие кривоватой усмешки, едва заметно.
— Это ваше право, леди Эрлин.
— Что? — она даже не сразу понимает. — Мое право? Вы спасли мне жизнь! И моему сыну! Как я могу…
— Тихо, — говорит он, — не горячитесь. Вы не просили меня о помощи, я поступил так, как сам счел нужным. Поэтому, не за что требовать благодарности.
Он стоит там, у камина, с её ребенком на руках, смотрит ей в глаза. И смотрит так, что краснеют и горят щеки. Потому, что не только усмешка, но что-то еще, такое, чего она раньше не видела.
Эрлин быстро подходит, не зная, куда деть себя. Протягивает руки, забирая Бьярни. Случайно касается пальцами его пальцев и щеки краснеют еще отчаянней.
— Я не буду выступать против вас, — тихо говорит она, поджимает губы.
— Спасибо, — так же тихо говорит он. — Эрлин, я не держу вас в Торенхолле, но вы можете оставаться столько, сколько пожелаете. Пока я здесь, вы ни в чем не будете нуждаться.
«Пока я здесь» — вдруг отзывается острой болью.
— Пока вы здесь?
— На Хель так же можете рассчитывать. Я вижу, вы нашли с ней общий язык.
Нет, он не совсем правильно понял…
— Нет… вы пока… — Эрлин не понимает, как сказать. — Вы скоро уедете в Фесгард?
Лесу нужна свежая кровь, свежие земли, и о новом походе уже говорят.
Уголки губ Хёнрира снова чуть дергаются. Но это совсем не весело.
И все же, снова не о том.
— Да, — просто соглашается он.
Эрлин качает головой.
— Мой отец хочет добиться вашей казни, — говорит Эрлин, собравшись с духом.
— Да, — говорит Хёнрир, — я знаю. Рано или поздно это случится. Поэтому для меня так важен ваш сын. Ни у меня, ни у Хель детей нет. Признают ли Свельга главой Дома, даже если он пройдет ритуал — большой вопрос. Хель признают, встанут под её знамена. Но ваш отец зря рассчитывает на то, что с Хель будет проще. Она, возможно, мягче на первый взгляд, но у нее железный характер, и упрямства столько, что хватит на троих.
