— Егор, ответь, — тихо обратился ко мне Олег, — Она её самый близкий друг. Она, наверное, там с ума уже сошла.
Олег был прав, но я не мог.
— И что я ей скажу? Что не уследил? Что её забрали прямо из-под моего носа? Что я не в состоянии позаботится о её подруге? — отчитывал я сам себя вслух.
— Егор, если ты не ответишь, она вообще взбесится. Ответь.
Друг настаивал, а я же вздохнул и снял трубку.
— Егор! — крик Кати слышали, кажется, все в машине, — Какого черта ты не берешь трубку!? Где моя подруга!? Что случилось!? — она, явно была взволнована и зла. Я тяжело вздохнул.
— Кать, я найду её и привезу домой. С ней все будет хорошо. Ждите нас с Русланом у меня дома. Возьмите ключи у консьержа, я сейчас предупрежу его. Я привезу её домой, обещаю.
— Только попробуй не сдержать обещание, — шипела она. Катя была достаточно тверда и очень злилась.
Ничего не ответив, я положил трубку и свернул к озеру.
* * *
— Егор, останови здесь. У тебя очень приметная машина, и думаю, они знают, как она выглядит. Мои ребята вон там, — Глеб указал в сторону чащи, недалеко от нас.
Послушно кивнув, я свернул к зарослям, где оставил автомобиль так, чтобы тот не бросался в глаза.
Покинув Ауди, мы тихо побежали к людям Глеба. Здесь была целая группа захвата. Они уже были вооружены и готовы к штурму.
— Егор, — Глеб обратился ко мне, — Давай без фанатизма и героизма. Нужно сделать все чисто. Я уверен, что он не один. Нам еще нужно вычислить в каком они доме.
— Кажется, я знаю, как, — хмурясь, ответил я, достав телефон из кармана.
«Алиса»
— Ну что, барышня, как предпочитаешь сдохнуть? Может перерезать тебе всё-таки горло? Разве не символично? — Петр крутил в руках большой нож, посмеиваясь. Наверное, даже, тот самый, который был у моего горла когда-то.
— Да пошел ты, — ответила я сквозь повязку во рту, но я думаю, он прекрасно меня понял, потому что резко встал и подошел ближе.
— Что ты сказала, дрянь!? — он замахнулся и ударил меня в живот, от чего я застонала, роняя очередные слезы. Нужно молчать, но в моей голове уже лентой бегала мысль, что терять уже нечего.
— Петр! Оставь её! Ты и так достаточно над ней поиздевался, — Антон копался в моем телефоне, отдавая приказ за приказом.
— Тебе не все равно? Ты же вроде убрать её собрался. Какая разница? — Петр жестикулировал, то и дело, указывая на меня ножом. Я сидела и смотрела в одну точку, пытаясь не плакать. Было очень больно и тяжело дышать.
— Я тебе сказал, оставь. Мне она еще пригодится.
— Для чего?
— Ты много вопросов задаешь. Я не за это тебе плачу. Заткнись и пойди, осмотри улицу, нет ли там кого. Нам гости не нужны.
Петр тяжело вздохнул, просверлив своего босса взглядом, но послушно побрел к выходу.
— А мы с тобой, кое-чем займемся. Жалко убивать такую красотку, конечно, — Антон подошел ко мне и прикоснулся своим пальцем к коже на моей шее. Чуть ли не облизываясь, он вел рукой ниже, по груди. Только не это. Он не посмеет. Лучше сразу пусть убьет.
— Убери свои руки, — говорила я сквозь повязку, хмуря брови.
— Если будешь сопротивляться, будет еще больнее, — он сел на корточки передо мной, — Знаешь, а я ведь тебя заметил еще в офисе, когда Егор впервые туда привез. У тебя такая аппетитная попка, которую сложно пропустить, — он положил руку на моё бедро и начал его сжимать. Господи, как противно! Вдруг в моей голове будто загорелась лампочка. Если он хочет сделать то, о чем я думаю, ему придется меня развязать. Это значит, что у меня есть шанс снова убежать. Я не собиралась умирать. Не думаю, что Петр быстро бегает с раненной ногой. Я сидела и не шевелилась. Он начал вести рукой вниз по ноге, периодически сжимая её.
— Я сейчас тебя развяжу, и если ты дернешься, — он потянулся назад и достал пистолет. О Боже, — Пристрелю сразу.
Это был не пневматический пистолет, а значит, пули в нем самые настоящие и могут убить. Мой папа очень любит охотиться, да и мама бывший следователь, поэтому в оружии я разбиралась.
Он засунул огнестрельное обратно в джинсы и начал развязывать веревки. Я продолжала сидеть, как мумия. Антон поднял меня со стула и перекинул через плечо, что отозвалось адской болью в ребрах, от чего я застонала. Мне казалось, что я вот-вот отключусь.
Ублюдок отнес меня в соседнюю комнату и бросил на кровать. Сжимая от боли ладошки в кулаки, я ждала подходящего момента. Парень снял сначала с себя джинсовку, бросив её на кровать. Когда дело дойдет до его джинс, ему придется оставить оружие. Так и произошло. Он достал его и положил на стол рядом, демонстрируя мне, мол, он рядом, если что. Затем, он подошел ближе ко мне, и резко, взяв меня за ноги, стащил вниз так, чтобы я оказалась на спине. Пока я рыдала внутри себя от боли, Антон впился губами в мою шею. Его руки гуляли по всему моему телу, вызывая лишь отвращение. Приготовься Алис, ты должна что-то сделать. Нужно застать его врасплох. В какой-то момент он остановился и взялся за края моей толстовки, потянув ту вверх. Швырнув её на пол, он продолжил, но уже с моей груди. Или сейчас, или потом будет поздно. Прорываясь сквозь порывы тошноты и дикую боль, я резко вздернула коленом и ударила парня в пах, от чего тот застонал и взялся за него руками, скорчившись.
— Вот дрянь! — кричал он, краснея от напряжения.
Я же не теряла ни секунды. Вскочив, я схватила первое, что попалось под руки, это был табурет. Я со всех сил замахнулась, и ударила Антона им по спине от чего тот, потеряв равновесие, упал. Я тут же рванула к выходу. Боль уже чувствовалась по-другому. Будто вкололи морфина. Шаг за шагом я была всё ближе к выходу. Я должна убежать. Я понимала, что если сейчас Антон догонит меня, то точно убьет. Слезы катились по щекам. И даже не от боли. А от осознания того, что в любую секунду моя жизнь может прерваться. Я больше не увижу маму и не услышу её голос. Больше никогда не смогу ощутить пьянящих прикосновений Егора. Я так люблю его. Я не хочу покидать его. Как же я хочу сейчас оказаться в его руках. «Я смогу. Я смогу спастись. Я должна бежать.» С этими мыслями, я распахнула дверь и тут же упала в чьи-то руки. Решив, что это псих, я начала брыкаться, пытаясь вырваться.
— Отпусти меня! Хватит, пожалуйста! — сквозь рыдания, кричала я.
— Тише, любимая, тише, — послышался голос Егора. О Боже, он здесь. Он здесь! Оставив попытки высвободиться, я подняла голову и встретилась с голубыми глазами.
— Егор, — тихо прошептала я, вцепившись в него пальцами, пока из моих глаз градом сыпались слезы. Мне не верилось, что всё это происходит в реальности. Неужели я спасена?
— Да малыш, это я. Все закончилось, шшш, — он взял в руки моё лицо, внимательно осматривая его большими и обеспокоенными глазами. Я же продолжала плакать, шепча его имя.
