Егор был аккуратен со мной, как с хрустальной вазой. Его легкие прикосновения доставляли лишь удовольствие. Через полчаса мы оба были чистыми и лежали в постели.
— Давай фильм посмотрим, хочешь?
— Давай один дома?
— Алис, ну мы его раз сорок уже посмотрели.
Я попыталась свести брови, вымаливая то, чего хочу, но мой отек, кажется, не позволил мне сделать этого.
— Ну, пожалуйста. Я сейчас всё равно усну и ты включишь то, что хочешь, м?
Егора рассмеялся и покачал головой.
— Так если ты сейчас заснешь, какая разница, что тебе смотреть?
— Большая разница. Ну пожалуйста?
Егор усмехнулся и начал копаться в компе. Довольно улыбнувшись, я свернулась калачиком, укутавшись в мягкое одеяло.
* * *
Гостиничный номер, приглушенный свет из тех самых ламп, на прикроватной тумбе. Но я вижу лишь потолок, потому что меня несут на руках.
— Ты только не волнуйся, хорошо? Я не сделаю тебе больно, — это был мужской голос с очень знакомым акцентом. Это был Стефан. Он аккуратно уложил меня на постель, рассматривая некоторое время.
— Алис. Прости меня, но я не могу иначе, — я его слышала, но не могла ответить. Моё тело будто парализовало. Даже дышать мне удавалось с большим трудом. Стефан еще некоторое время разглядывал меня, затем грустно улыбнулся и убрал волосы с моего лица.
— Давай покончим уже с этим?
С этими словами он потянулся к замку, на моем платье. Я хотела закричать, встать и защитить себя, но не могла издать даже звука. Это как в страшных фильмах, когда ты все видишь и чувствуешь, но не можешь ничего сделать. Я лишь бессильно наблюдала за действиями парня. Расстегнув застежку на платье, он снял его с меня, оставив в одном белье. Внутри меня все кричало и брыкалось. Хватит, пожалуйста! Остановись! Но он продолжал. На этот раз Стефан начал снимать одежду с себя. Моё горло мучительно сковывал страх, я чувствовала, что начинаю задыхаться, как от паники, так и от бессилия. Я услышала звук, открывающейся двери и во мне проснулась надежда. Я кричала о помощи, но меня никто не слышал. Мои попытки, лишь вылились в слезы, которые водопадом катились по щекам.
— Алис! Алис, открой глаза, — я слышала голос Егора и не могла понять, что происходит.
Открыв глаза, я с шумом втянула в себя воздух. Моё горло всё еще сковывал страх, от чего я руками схватилась за него.
— Алис, господи. Да что с тобой? — Егор взволнованно бегал глазами по моему лицу. Накрыв мою щеку своей ладошкой, он пытался привести меня в чувства.
На то, чтобы прийти в себя, мне потребовалось несколько секунд. Только тогда я смогла заговорить.
— Прости. Страшный сон, просто сильно испугалась, — я машинально дотронулась до лица и задела, ноющий от боли, нос. Болезненная волна разлилась по всему лицу, от чего я непроизвольно застонала.
— Тише ты руками, — он убрал их от моего лица, немного нахмурившись, — Сейчас воды тебе принесу, погоди, — блондин поднялся с постели и пошел на кухню.
Я лежала, всё ещё тяжело дыша. Мои щеки были мокрые, неужели я плакала наяву? Это был очень реалистичный сон. А вдруг это воспоминания? Я села в постели, уронив голову в руки. Стоит ли рассказывать Егору о своем кошмаре? О том, что это уже второй такой сон. И этот синяк. Господи, что же произошло тогда? Моё сердце выдавало бешеный ритм. Кажется, как оно стучало, слышала вся Москва. Егор вернулся со стаканом воды, и я жадно осушила его содержимое.
— Успокоилась? — парень говорил тихо, а его голос слегка хрипел, как это обычно бывает, когда он только проснется. Егор забрал у меня стакан и поставил его на тумбу.
— Да, прости, — я с шумом выдохнула и слегка улыбнулась, — Не хотела тебя пугать.
— Но все же напугала. Ты так кричала, — он положил ладонь на мою ногу и начал поглаживать кожу, заставляя её покрыться мурашками.
— Кричала?
— Угу. Помогите, кричала.
— Кошмар, — я покачала головой и легла на подушку. Виски пульсировали, вызывая ноющую боль.
— Не то слово. Сердце вон до сих пор колотится, — он лег рядом, укутывая меня в одеяло, — Расскажешь?
Я, закрыв глаза, судорожно решала, стоит ли сейчас рассказывать ему о своих опасениях или нет.
— Я просто помню, что не могла двигаться, и не могла защитить себя. Беспомощность, это ужасно. Я просто наблюдала затем, как мне хотят сделать бо… — я немного запнулась, потому что не знала, какое подобрать слово, — Больно.
Егора немного передернуло. Возможно, представил эту картину. Он крепче прижал меня к себе и поцеловал в макушку, зарываясь носом в мои волосы.
— Не больно?
— Нет.
Мы лежали так некоторое время. Блондин убаюкивал меня, нежно поглаживая кожу на моей руке.
— Егор?
— М?
— Если я тебе кое-что расскажу, ты обещаешь остро не реагировать?
Блондин тут же немного отстранился, внимательно посмотрев на меня.
— Выкладывай, — его тон сразу изменился. В такие моменты он был властным и требовательным.
— Ты пообещай сначала, что не будешь остро реагировать. Я ведь тебя знаю, — я привстала так, чтобы посмотреть в его глаза. Они были наполнены вопросами и переживанием.
— Алис, — этот тон означал, что обратной дороги нет и мне придется всё рассказывать и без обещаний.
— В общем, мне снился Стефан.
В ту же секунду брови Егора хмуро поползли вниз, а скулы напряглись. Плохая была идея, Алиса, плохая.
— Тебе снится этот слизняк? И давно?
— Егор, выслушай до конца, — я немного ужесточила тон, включив тактику защиты в виде нападения, но но затем немного расслабилась.
— Мне снится он второй раз. Точнее я не уверена, что в первый раз, это был сон.
— Чего? В смысле?
— Да дослушай же ты, — я всплеснула руками, уставившись на него.
— Ладно. Прости, продолжай, — он провел рукой по волосам, продолжая пребывать в напряжении.
— В первый раз, в Нью-Йорке, и сейчас, мне приснились одинаковые сны, и я не уверена, что в первый раз это был сон. Когда мы ехали с банкета, в честь подписания договора, я уснула, и я не помню, как попала в свой номер. Я на банкете пила только сок и ничего больше. На следующий день я проснулась в своем номере, на своей постели, одетая в том, в чем была на банкете. Утром я спросила у Стефана, он сказал, что в такси я уснула, и он меня уложил на кровать и ушел.
— Как ты могла так уснуть, что не помнишь, как попала в номер? У тебя ведь очень чуткий сон.
— Вот и я о чем! — мы сидели с ним, друг напротив друга, в темноте, сложив ноги по-турецки.
