Указанная относительность является неизбежной, ибо, как бы хорошо мы не знали розыскную науку, все будет зависеть от искусства применения ее в организации розыскных операций, с помощью различных методов и средств. Искусство может привести ее только к лучшему согласованию цели с методами и средствами. К тому же, при более эффективном использовании методов, может быть поставлена даже более глобальная цель.
С другой стороны, все это усложняет учет субъективных критериев, потому что ни один сыщик не может точно определить возможности человеческого разума или оценить силу воли человека. При исследовании физических факторов, сыщики никогда не должны упускать из виду факторы психологические. Только в комплексном изучении этих факторов, розыскная деятельность действительно примет характер четкой стратегии, направленной на раскрытие преступной деятельности.
Особое значение этот тезис приобретает в связи с выделением из широкой гаммы человеческих поступков таких, которые можно трактовать, как преступления. Однако в реальной жизни значительная часть деяний, называемых преступлениями, не получают адекватной отрицательной оценки со стороны населения, а значит, и не воспринимаются как таковые. Одной из причин этого следует признать расхождение психологических и правовых критериев при определении преступных деяний.
История развития человечества показывает, что критериями, лежащими в основе общественной оценки преступных деяний, изначально выступали нормы морали и нравственности, которые своими корнями уходят в античную философию. Можем вспомнить труды Платона «Диалоги» и «Государство», Аристотеля «Политику» или более позднего Дюркгейма, сказавшего, что преступность есть «социальная безнравственность, которую общества карают посредством организованных наказаний». В гегелевской философии права много внимания уделено не юридическим явлениям, а нравственности, морали и психологическому состоянию, всему тому, что позволяет определить обоснованность действий и поступков, особенно преступных. Безусловно, что и в наши дни, и в будущем, при изучении преступности, мы не сможем уйти от вопросов оценки человеческой деятельности. Более того, планирование и разработка розыскных операций напрямую зависит от восприятия подозреваемыми своих поступков.
Розыскное искусство не так просто. Вначале это может быть набором некоторых методов с помощью необходимых средств. Позже, после накопления необходимого полного объема оперативной информации, превращается в настоящее искусство применение розыскных операций для окончательной проверки информации, документирования доказательств и задержания виновных лиц. Использование простого розыскного метода еще не является стратегическим действием.
Предметное содержание операций заключается в том, что в них отражаются знания о цели исследования, они основываются на теории, опосредуемой отношением метода к объекту. С точки зрения многих философов, метод – это та же самая теория, но возвращенная своим острием на познание и преобразование объекта. Это система нормативных правил, выведенных из теории или из определенного знания, с целью дальнейшего познания объекта. Предметная содержательность операций свидетельствует о наличии у них объективного основания. Получается, что по своей сути, операция использует содержательные и объективные методы.
Организация розыскных операций опирается на расчеты, которые приближают ее к получению истины. Основное, что не поддается учету в розыскном искусстве, как уже писалось, это человеческая воля. Но эта проблема решается путем применения методов с различными средствами, которые могут нейтрализовать волю. Одна из целей состоит в том, чтобы уменьшить возможность сопротивления со стороны фигурантов разработки. Добиться этого можно, используя в розыскных операциях таких элементов, как движение и негласность.
Движение относится к материальной области и зависит от используемых условий времени, местности, объема информации и логистики. Под логистикой имеется в виду сами средства, с помощью которых сыщик двигается, связывает применяемые методы, а также проводит операции.
Негласность относится к области психологии и зависит от более трудного, чем в материальной области, учета разнообразных условий. Причем, они могут меняться в каждой отдельной операции, влияя на волю сыщиков и разрабатываемых преступников.
Хотя на практике могут стремиться использовать больше движение чем негласность, или наоборот, однако оба эти элемента однозначно влияют друг на друга. Постоянное движение способствует негласности, а негласность дает стимул движению. Движение операции, происходящее в более быстром темпе, чем ожидалось, или меняющее свое направление, неизбежно может утратить свою негласность, утратить маскировку или легендирование. В тоже время, негласность способствует более беспрепятственному передвижению, лишая преступников возможности предпринимать контрмеры или другое противодействие.
В физическом и материальном отношении, действие розыскных операций должно приводить к выявлению в действиях преступников слабых сторон организации и, воспользовавшись ими, созданию условий для успешного получения доказательств. Кроме этого, эффект от операций призван дестабилизировать их деятельность для ее успешного пресечения. Нарушив экономическую поддержку преступников, можно свести к минимуму преступное воздействие, сделав его невыгодным, что неминуемо может привести к ликвидации целой группировки или сферы преступной деятельности. Например, легализация легких наркотиков в некоторых европейских странах привела к исчезновению соответствующего вида преступлений.
Нарушение устойчивости целой преступной группы может быть достигнуто за счет сразу нескольких факторов. Трудно, конечно, эти факторы дифференцировать однозначно, потому что действия против экономической составляющей преступников, обычно, влекут за собой развитие всех остальных факторов. Однако их относительное значение меняется в зависимости от размера преступной группировки, сложности ее организации и вида преступной деятельности, который ведут фигуранты. Для преступников, которые живут за счет местных ресурсов, например, кражами и грабежами, коммуникации и логистика играют очень малую роль. Даже на более высокой ступени развития преступной организации, чем меньше количество членов банды, тем в меньшей степени они зависят от средств связи, снабжения и коммуникаций. Чем крупнее и сложнее организация, тем сильнее уязвимой является экономика и коммуникационные взаимодействия преступников.
Если преступная группа не находится в тесной зависимости от коммуникаций, возможности применения розыскных операций ограничены и большое значение имеет локальный исход, направленный на моментальное пресечение деятельности и задержание преступников. Тем не менее, даже в такой обстановке, применение подготовительных розыскных методов, еще до запуска операции, приносило значительное преимущество, создавая угрозу преступной группе. Для того, чтобы достигнуть нужного эффекта, такая угроза должна быть ближе по времени и пространству к преступной группе, чем угроза их коммуникациям.
В стратегическом отношении, нарушение устойчивости преступников является результатом влияния вышеперечисленных факторов на организаторов группировки. Это влияние будет сильнее, если фигуранты не поймут истинных целей операции. Им станет не выгодно делать те, или иные действия, и они не смогут оказать должное сопротивление. Нарушение психологической устойчивости подозреваемых является, главным образом, результатом возникновения у них мысли о безнадежности их положения.
