— Вылезай, не бойся, я не сержусь на тебя. И кстати, раз уж ты ожил, я дам тебе человеческое имя: отныне ты будешь называться Эот Линг.
Эот Линг выбрался из своего убежища.
— Сейчас я посмотрю, на что ты способен, — сказал Урфин. — Маршировать умеешь?
— А что это такое, хозяин?
— Зови меня не хозяином, а повелителем! Я это и тебе говорю, шкура!
— Слушаюсь, повелитель! — в один голос ответили клоун и медвежья шкура.
— Маршировать — это значит ходить, отбивая шаг, поворачивать по приказу направо и налево или кругом.
Эот Линг оказался довольно сообразительным и перенимал солдатскую науку быстро, но он не мог взять деревянную саблю, выстроганную Урфином. У клоуна не было пальцев, а кисти просто заканчивались кулаками.
— Придется моим будущим солдатам делать гибкие пальцы, — решил Урфин Джюс.
Ученье продолжалось до самого вечера. Урфин устал командовать, но деревянный клоун был все время свеж и бодр, он не показывал никаких признаков утомления. Конечно, этого и следовало ожидать: разве может уставать дерево?
Во время урока медвежья шкура с восхищением глядела на своего повелителя и шепотом повторяла все его приказы. А Гуамоко презрительно щурил желтые глаза.
Урфин был в восхищении. Но теперь им овладела тревожная мысль: вдруг у него украдут живительный порошок? Он закрыл дверь на три засова, заколотил чулан, где стояли ведра с порошком, и все же спал тревожно, просыпаясь при каждом шорохе и стуке.
Можно было раздать Жевунам взятые у них железные противни, которые теперь были не нужны столяру. Джюс решил свое новое появление в Когиде обставить торжественно. Тачку он переделал в тележку, чтобы запрягать в нее медвежью шкуру. И тут он вспомнил подслушанный разговор шкуры с филином.
— Послушай, шкура! — сказал он. — Я заметил, что ты слишком легка и неустойчива на ходу, и потому решил набить тебя опилками.
— О, повелитель, как ты мудр! — в восторге завопила простодушная шкура.
В сарае Урфина опилок накопились груды, и набивка прошла быстро. Закончив ее, Джюс задумался.
— Вот что, шкура, — сказал он. — Я тоже дам тебе имя.
— О, повелитель! — радостно вскричала медвежья шкура. — И это имя будет такое же длинное, как у филина?
— Нет, — сухо ответил Джюс. — Наоборот, оно будет коротким. Ты будешь называться Топотун, медведь Топотун.
Добродушному медведю новое имя очень понравилось.
— Как здорово! — воскликнул он. — У меня будет самое звучное имя в Голубой стране. То-по-тун! Пусть-ка теперь филин попробует задирать передо мной нос!
Топотун грузно затопал из сарая, радостно ворча:
— Вот теперь, по крайней мере, чувствуешь себя настоящим медведем.
Урфин запряг Топотуна в тележку, взял с собой Гуамоко и клоуна и с большим шиком въехал в Когиду. Железные противни грохотали, когда тележка подпрыгивала на кочках, и пораженные Жевуны сбегались толпами.
— Урфин Джюс — могучий волшебник, — перешептывались они. — Он оживил ручного медведя, издохшего в прошлом году…
Джюс слышал обрывки этих разговоров, и сердце его переполнялось гордостью. Он приказал хозяйкам разобрать противни, и те, боязливо косясь на медведя и филина, очистили тележку.
— Понимаете теперь, кто господин в Когиде? — сурово спросил Урфин.
— Понимаем, — смиренно ответили Жевуны и заплакали.
Дома, поразмыслив, Урфин Джюс решил, что станет расходовать порошок крайне экономно. Он приказал жестянщику сделать несколько фляг с плотно завинчивающимися крышками, пересыпал в них порошок и закопал фляги под деревом в саду. В надежность чулана он уже не верил.
Рождение деревянной армии
Урфин Джюс понимал, что если он один будет трудиться над созданием деревянной армии, даже и немногочисленной, то работа затянется надолго.
В Когиде появился медведь и заревел трубным голосом. Сбежались перепуганные Жевуны.
— Наш повелитель Урфин Джюс, — объявил Топотун, — приказал, чтобы к нему каждый день приходили по шесть мужчин заготовлять бревна в лесу. Они должны являться со своими топорами и пилами.
Жевуны подумали, поплакали… и согласились.
В лесу Урфин Джюс пометил деревья, которые нужно было свалить, и указал, как их надо распиливать.
Заготовленные кряжи из лесу во двор Урфина перевозил Топотун. Там столяр расставлял их сушить, но не на солнце, а в тени, чтобы они не потрескались.
Через несколько недель, когда бревна высохли, Урфин Джюс принялся за работу. Он начерно обтесывал туловища, делал заготовки для рук и ног. Урфин задумал на первое время ограничиться пятью взводами солдат, по десять в каждом взводе: он считал, что этого вполне достаточно, чтобы захватить власть над Голубой страной.
Во главе каждого десятка станет капрал, а командовать всеми будет генерал — предводитель деревянной армии.
Солдатские туловища Урфин хотел делать из сосны, так как ее легче обрабатывать, но головы к ним столяр решил приделать дубовые на тот случай, если солдатам придется драться головами. Да и вообще солдатам, которые не должны рассуждать, дубовые головы подойдут лучше всего.
Для капралов Урфин заготовил красное дерево, а для генерала с большим трудом разыскал в лесу драгоценный палисандр. Сосновые солдаты с дубовыми головами будут почитать капралов из красного дерева, а эти, в свою очередь, станут благоговеть перед красивым палисандровым генералом.
Изготовление деревянных фигур в полный человеческий рост было для Урфина делом новым, и для начала он соорудил пробного солдата. Конечно, у этого солдата было свирепое лицо, глазами послужили стеклянные пуговицы. Оживляя солдата, Урфин посыпал ему голову и грудь чудесным порошком, несколько замешкался, и вдруг деревянная рука, разогнувшись, нанесла ему такой сильный удар, что он отлетел на пять шагов. Разозлившись, Урфин схватил топор и хотел было изрубить лежавшую на полу фигуру, но тут же опомнился.
«Себе работы наделаю, — подумал он. — Однако и силища же у него… С такими солдатами я буду непобедим!»
Сделав второго солдата, Урфин Джюс задумался: много месяцев уйдет на создание его армии. А ему не терпелось отправиться в поход. И он решил обратить в подмастерьев двух первых солдат.
Обучить деревянных людей столярному ремеслу оказалось нелегко. Дело продвигалось так туго, что даже настойчивый Джюс терял терпение и осыпал своих деревянных учеников неистовой руганью:
— Ну и бестолочь! Что за дуболомы!..
И вот однажды на сердитый вопрос учителя: «Ну, кто же ты после этого?» — ученик, гулко хлопнув себя по деревянной груди деревянным кулаком, ответил: «Я — дуболом!»
Урфин разразился громким хохотом:
