Виллина — добрая волшебница, живущая в Желтой стране и обладающая чудесной книгой, из которой черпает знания и заклинания. Прообразом Виллины является Добрая Волшебница Севера из сказки Баума. Она колдует совсем по-иному: снимает свою шляпу, ставит ее себе на нос и торжественным голосом произносит: «Раз! Два! Три!», после чего шляпа превращается в грифельную доску, на которой написан совет девочке Дороти: идти в Изумрудный город.
Гингема — костлявая злая волшебница, повелительница ураганов и правительница Голубой страны Живунов, сестра другой злой колдуньи — Бастинды. Прообразом Гингемы является Злая Ведьма Востока из сказки Баума.
— Она заставляла нас работать день и ночь! — хором сказали Жевуны.
— Она приказывала нам ловить пауков и летучих мышей, собирать лягушек и пиявок по канавам. Это были ее любимые кушанья…
— А мы, — заплакали Жевуны, — мы очень боимся пауков и пиявок!
— О чем же вы плачете? — спросила Элли. — Ведь все это прошло!
— Правда, правда! — Жевуны дружно рассмеялись, и бубенчики на их шляпах зазвенели.
— Могущественная госпожа Элли! — заговорил старшина. — Хочешь стать нашей повелительницей вместо Гингемы? Мы уверены, что ты очень добра и не слишком часто станешь нас наказывать!..
— Нет, — возразила Элли, — я только маленькая девочка и не гожусь в правительницы страны. Если вы хотите помочь мне, дайте возможность исполнить ваши заветные желания!
— У нас было единственное желание избавиться от злой Гингемы, пикапу, трикапу! Но твой домик — крак! крак! — раздавил ее, и у нас больше нет желаний!.. — сказал старшина.
— Тогда мне нечего здесь делать. Я пойду искать тех, у кого есть желания. Только вот башмаки у меня очень уж старые и рваные — они не выдержат долгого пути. Правда, Тотошка? — обратилась Элли к песику.
— Конечно, не выдержат, — согласился Тотошка. — Но ты не горюй, Элли, я тут неподалеку видел кое-что и помогу тебе!
— Ты? — удивилась девочка.
— Да, я! — с гордостью ответил Тотошка и исчез за деревьями. Через минуту он вернулся с красивым серебряным башмачком в зубах и торжественно положил его у ног Элли. На башмачке блестела золотая пряжка.
— Откуда ты его взял? — изумилась Элли.
— Сейчас расскажу! — отвечал запыхавшийся песик, скрылся и вновь вернулся с другим башмачком.
— Какая прелесть! — восхищенно сказала Элли и примерила башмачки, — они как раз пришлись ей по ноге, точно были на нее сшиты.
— Когда я бегал на разведку, — важно начал Тотошка, — я увидел за деревьями большое черное отверстие в горе…
— Ай-ай-ай! — в ужасе закричали Жевуны. — Ведь это вход в пещеру злой волшебницы Гингемы! И ты осмелился туда войти?..
— А что тут страшного? Ведь Гингема-то умерла! — возразил Тотошка.
— Ты, должно быть, тоже волшебник! — со страхом молвил старшина; все другие Жевуны согласно закивали головами, и бубенчики под шляпами дружно зазвенели.
— Вот там-то, войдя в эту, как вы ее называете, пещеру, я увидел много смешных и странных вещей, но больше всего мне понравились стоящие у входа башмачки. Какие-то большие птицы со страшными желтыми глазами пытались помешать мне взять башмачки, но разве Тотошка испугается чего-нибудь, когда он хочет услужить своей Элли?
— Ах, ты, мой милый смельчак! — воскликнула Элли и нежно прижала песика к груди. — В этих башмачках я пройду без устали сколько угодно…
— Это очень хорошо, что ты получила башмачки злой Гингемы, — перебил ее старший Жевун. — Кажется, в них заключена волшебная сила, потому что Гингема надевала их только в самых важных случаях. Но какая это сила, мы не знаем… И ты все-таки уходишь от нас, милостивая госпожа Элли? — со вздохом спросил старшина. — Тогда мы принесем тебе что-нибудь поесть на дорогу.
Жевуны ушли, и Элли осталась одна. Она нашла в домике кусок хлеба и съела его на берегу ручья, запивая прозрачной холодной водой. Затем она стала собираться в далекий путь, а Тотошка бегал под деревом и старался схватить сидящего на нижней ветке крикливого пестрого попугая, который все время дразнил его.
Элли вышла из фургона, заботливо закрыла дверь и написала на ней мелом: «Меня нет дома».
Тем временем вернулись Жевуны. Они натащили столько еды, что Элли хватило бы ее на несколько лет. Здесь были бараны, жареные гуси и утки, корзина с фруктами…
Элли со смехом сказала:
— Ну, куда мне столько, друзья мои?
Она положила в корзину немного хлеба и фруктов, попрощалась с Жевунами и смело отправилась в путь с веселым Тотошкой.
* * *
Неподалеку от домика было перепутье: здесь расходились несколько дорог. Элли выбрала дорогу, вымощенную желтым кирпичом, и бодро зашагала по ней. Солнце сияло, птички пели, и маленькая девочка, заброшенная в удивительную чужую страну, чувствовала себя совсем неплохо.
Дорога была огорожена с обеих сторон красивыми голубыми изгородями. За ними начинались возделанные поля. Кое-где виднелись круглые домики. Крыши их были похожи на остроконечные шляпы Жевунов. На крышах сверкали хрустальные шарики. Домики были выкрашены в голубой цвет.
На полях работали маленькие мужчины и женщины; они снимали шляпы и приветливо кланялись Элли. Ведь теперь каждый Жевун знал, что девочка в серебряных башмачках освободила их страну от злой волшебницы, опустив свой домик — крак! крак! — прямо ей на голову.
Все Жевуны, которых встречала Элли на пути, с боязливым удивлением смотрели на Тотошку и, слыша его лай, затыкали уши. Когда же веселый песик подбегал к кому-нибудь из Жевунов, тот удирал от него во весь дух: в стране Гудвина совсем не было собак.
К вечеру, когда Элли проголодалась и подумывала, где провести ночь, она увидела у дороги большой дом. На лужайке перед домом плясали маленькие мужчины и женщины. Музыканты усердно играли на маленьких скрипках и флейтах. Тут же резвились дети, такие крошечные, что Элли глаза раскрыла от изумления: они походили на кукол. На террасе были расставлены длинные столы с вазами, полными фруктов, орехов, конфет, вкусных пирогов и больших тортов.
Завидев Элли, из толпы танцующих вышел красивый высокий старик (он был на целый палец выше Элли) и с поклоном сказал:
