Внезапно вся защита, которую я выстраивала в течение года, рушится, как после неудачного хода в игре «Дженга», и в груди разливается какое-то противное тепло.
Что это за странное чувство? Ревность?
– А сейчас вы тоже встречаетесь? – спрашиваю я и тут же об этом жалею.
Забери свои слова обратно, забери свои слова обратно, забери свои слова обратно! Я не хочу ничего знать.
А когда он отвечает не сразу, опасаюсь худшего.
И в этот момент ситуация обрушивается на меня не хуже удара кулаком в ребра.
Леннона я так и не забыла.
А ведь как упорно пыталась. Игнорировала его. Избавилась от всего, что так или иначе с ним ассоциировалось. Перестала посещать места, где мы когда-то бывали вместе. Плакала до тех пор, пока не оставалось слез, не позволяющих злиться. А потом стала жить дальше.
Точнее, попыталась. Но так и не смогла.
Как я не понимала этого раньше?
Что-то упирается мне в плечо. Я поворачиваю голову с закрепленным на ней фонарем и вижу перед собой руку Леннона, которая преграждает мне путь. Он напряженно вглядывается в один из боковых тоннелей. Я смотрю по направлению его взгляда и, щурясь, пытаюсь пронзить глазами мрак, который не в состоянии рассеять луч фонаря. Там мелькает какая-то тень.
– Мы здесь не одни, – шепчет Леннон.
Мой пульс набирает обороты, хотя я и не знаю почему. Эти пещеры открыты для посещения. Скорей всего, это всего лишь другой турист, не более того. И бояться совершенно нечего.
– Эй! – кричит Леннон, и отголоски его глубокого голоса отскакивают от каменных стен.
Без ответа.
Так, теперь происходящее начинает меня беспокоить. Пока мы с Ленноном были здесь одни, темнота меня не пугала. Тихо. Спокойно. Но сейчас в этом покое ощущается угроза.
Леннон машет мне рукой, веля отойти на шаг, затем наклоняется к моему уху и шепчет:
– Кажется, я видел человека. Хотя это могло мне только показаться.
– Тогда почему мы перешли на шепот?
На мою руку что-то капает, я тут же пугаюсь. Но это лишь вода со сталагмита. Или сталактита. Я всегда их путаю. Одним словом, с той штуковины, что растет на потолке.
Леннон качает головой и вымученно улыбается:
– Просто это меня немного тревожит.
Надо же, меня тоже.
Мы минуту прислушиваемся. Я ничего не слышу. Вокруг пугающе тихо. В моем распаленном мозгу всплывают видения рудокопов, гоняющихся с топорами за своими жертвами.
– А разве к этому моменту мы уже не должны были отсюда выйти? – спрашиваю я.
– Выход, должно быть, где-то рядом.
– А нам точно сюда? – задаю я следующий вопрос. – В этот тоннель, где ты так и не смог разглядеть тень жуткого тролля?
Леннон сверяется с компасом и смотрит по сторонам. Прищурив глаза, я, кажется, могу разглядеть впереди еще два боковых тоннеля. А может, и три. Этот лабиринт усложняется все больше и больше.
Он тоже всматривается в тоннели:
– Стой здесь, а я пойду проверю.
Я смотрю ему в спину, которая исчезает за пределами досягаемости моего фонаря. Мне это не нравится. Совсем не нравится. Меня понемногу начинает одолевать клаустрофобия, и, когда на плечо падает еще одна капля, я приказываю себе успокоиться. Потом делаю шаг в сторону, чтобы эта пещерная вода меня больше не донимала, и случайно натыкаюсь на большой, валяющийся на земле камень, который с грохотом отлетает к стене.
Я морщусь от боли и опускаю глаза. У ног что-то движется. Полосатый черно-белый шар. Только вот конец этого шара разматывается, как пряжа. Гладкая и блестящая.
Это же долбаная сучья змея.
16
Я замираю на месте.
Змея разматывается быстрее. Я потревожила ее укрытие, теперь она поднимает голову и смотрит по сторонам в поисках того, кто посмел ее разбудить.
Понятия не имею, что делать. Быстро оглядываю тоннель впереди, но фонаря Леннона не вижу. При этом я слишком напугана, чтобы надолго отрывать взгляд от змеи.
Может, опять застыть, как велел Леннон, когда мы столкнулись с медведем? Интересно, а у змей хорошее зрение? Она же не может меня унюхать, правда? Может, я ее ослепила, и если совсем не двигаться, то…
Фонарь на моей голове несколько раз мигает. Это привлекает внимание змеи. ГДЕ ЖЕ ЛЕННОН?
– Тухлые креветки! – негромко восклицаю я, когда змея поднимает голову.
У нее подрагивает хвост, шлепая по каменистой земле. Ситуация складывается… не очень хорошо.
– Тухлые креветки!
Голова змеи наносит удар.
Я отпрыгиваю в сторону.
Фонарь на голове гаснет.
Я в панике шарахаюсь назад и врезаюсь в стену за моей спиной. Нога за что-то цепляется. Я лягаюсь, но ничего не помогает. Эта штуковина тяжелая и…
Боже всемилостивый, я же тащу за собой змею! Она обвилась вокруг моей лодыжки, и я даже не знаю, что происходит. Начинаю трясти ногой, и только в этот момент до меня доходит, что змея меня кусает. Ее голова намертво вгрызлась в мою ногу чуть выше носка. Я почти ничего не чувствую – только вот почему? Может, тело уже немеет от яда?
Я пронзительно кричу.
В поле зрения появляется фонарь Леннона. Он бежит ко мне, и теперь я вижу, что полосатая змея обвилась вокруг моей лодыжки. Огромная. Я сейчас умру.
– Тихо, тихо, тихо! – говорит Леннон, поднимая руки. – Все хорошо. Успокойся. Не брыкайся.
Я всхлипываю и чуть не грохаюсь оземь.
– Это всего лишь королевская змея, – говорит он спокойным, но твердым голосом и опускается передо мной на землю, – самая обыкновенная калифорнийская королевская змея. Давай я ее с тебя сниму. Все в порядке. Она просто испугалась. Постой немного спокойно, и я заставлю ее тебя отпустить.
Даже не догадываюсь, что означают все эти его слова. С таким же успехом он мог бы говорить и на каком-нибудь тарабарском языке. Леннон это наверняка понимает, потому что тихонько пытается меня успокоить – впрочем, может, не меня, а змею, я до конца не уверена. Но при этом его пальцы скользят внутрь свернувшихся колец, пытаясь нащупать голову, которая будто приклеилась к моей ноге.
– Черт, – бормочет он. – Что?
– Держись, – говорит Леннон, – больно?
– Наверное. Да. Не знаю, – говорю я.
Она меня сжимает. Давит. Будто медленно дробит на части мою лодыжку.
– Сними ее с меня. Леннон, умоляю!
– Я пытаюсь. Но она не отпускает. Надо будет…
– Убей ее!
– Убивать ее я не стану, – говорит он, расстегивает ремень рюкзака и с ворчанием сбрасывает его с плеч на землю. – Змею можно снять и так. Ты только чуточку подожди. Мне кое-что понадобится.
