– Координация рук и глаз не относится к числу моих талантов, – говорю я.
Каждый раз, когда мне приходилось в присутствии других играть в игры, где требовалось выступать в центре внимания – будь-то боулинг или разгадывание шарад, – я слишком заморачивалась пялившимися на меня зрителями и в итоге выглядела неуклюже.
– Может, мне лучше сначала понаблюдать за игрой и понять, как в нее играют?
– Берешь подкову, бросаешь и стараешься попасть ею в колышек, – говорит Леннон.
– Тебе легко говорить.
– Да нет, просто в твоем представлении все значительно сложнее, чем на самом деле, – возражает он, ухмыляясь уголком рта. – Иногда нужно просто послать все нахрен и броситься в бой.
Саммер заявляет, что тоже хочет сыграть, и только в этот момент я замечаю, что с нами нет Бретта. Может, он задержался с Рейган, чтобы поговорить с Кэнди? А может, следит за барменом? Поди узнай. Но мне хотелось бы, чтобы он сейчас был рядом, чтобы мы могли вернуться к его интересу к фотосъемке Луны, а еще чтобы он послужил естественным буфером между мной и Ленноном.
Пока мы говорим, все три дорожки лошадиных подков занимают команды. Поэтому нам не остается ничего другого, кроме как стоять у беседки, ожидая, когда одна из них освободится, наблюдая за ходом игры. В этот момент я чувствую, как кто-то слегка похлопывает меня по плечу.
Я поднимаю глаза и вижу перед собой женщину примерно маминого возраста со светло-смуглой кожей и волосами, стянутыми на затылке в гладкий хвостик.
– Вы дочь Дэна Эверхарта?
– Да, – отвечаю я, чувствуя, как напрягается плечо. И тут же узнаю женщину. Разан Абдулла. Я видела ее в клинике. У нее собственная компания, специализирующаяся на производстве видеопродукции.
– Я узнала тебя, – с улыбой говорит она, – а родители тоже здесь?
– Нет, мы здесь на каникулах с друзьями, – говорю я, глядя на Леннона и Кендрика.
Леннон в качестве приветствия кивает ей головой.
– Ах! – восклицает она. – Как же здесь замечательно! Последние несколько дней я с небольшой командой снимала здесь рекламный ролик.
– Это же круто.
Она согласно кивает головой:
– Съемка действительно выдалась классная. Мы уезжаем завтра утром. Как поживает отец? Я не видела его с весны, когда он провел мне несколько сеансов массажа спины.
– Нормально.
Я чувствую, что должна бы добавить к этому что-нибудь более оптимистичное, но если честно, то мне трудно найти нужные слова.
– Понятно, извини, – говорит она, морща лицо и стискивая зубы. – А мама все еще с отцом?
Ее слова ставят меня в тупик.
– Ну конечно. А с чего бы им не быть вместе?
– Я, наверное, перепутала их с какой-то другой семьей…
Она быстро моргает, отводит взгляд в сторону и застывает в нерешительности, явно думая о чем-то своем.
– Ты же знаешь, как это бывает. Я по работе встречаюсь с такой уймой людей, что порой они сливаются в одно сплошное пятно.
– Это точно, – говорю я, но в мой душе поднимается волна странной, глухой паники.
Она действительно перепутала отца с кем-то другим или что-то о нем слышала? Пожалуйста, пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста, пусть она не будет одной из тех, с кем отец крутил шашни. Мне кажется, что женщина замужем, хотя полной уверенности на этот счет у меня нет.
Не успеваю я немного на нее нажать, чтобы получить чуть больше информации, как у нее загорается телефон, она извиняется и отходит.
Я смотрю ей вслед, в голове каша, и в этот момент до меня доходит, что, раз она может воспользоваться телефоном, значит, здесь ловит вай-фай. Достаю телефон и действительно вижу, что сигнал есть. Мне пришло несколько сообщений. Два из них от мамы. Отходя в сторонку, чтобы на них ответить, я, сама того не желая, без конца думаю о вопросе Разан. Чтобы эта мысль превратилась в навязчивую идею, мне требуется совсем немного времени, и вот я уже представляю себе, как родители разводятся.
Правда, недолго. Вырывая из пучины мыслей, ко мне подбегает Бретт. За ним появляется и Рейган.
– Дело на мази, – взволнованно говорит он, убеждая идти с ним, в то время как Рейган завладевает вниманием остальных членов нашей группы. – Надо бежать, и немедленно.
– Ничего не понимаю, – говорю я.
Леннон счищает с ладоней пыль:
– Что происходит?
– Бар, – отвечает Бретт, – я убедил одну гостью заказать три коктейля.
– И что из этого?
– А то, – говорит он, – что бармену, чтобы их принести, придется пойти обратно на кухню. Бар останется без присмотра. Это наш шанс. Ты зачем сюда приехала – сидеть без дела, швыряя в цель вместе с ветхими стариками железяки, или веселиться?
– Веселиться! – отвечает за меня Саммер.
– Тогда вперед, – говорит Бретт, широко ухмыляясь, потом подмигивает мне: – Идем же, Эверхарт.
Он срывается с места, я иду за ним и сворачиваю за главный корпус. Саммер с Рейган несутся вперед по лужайке, с каждой секундой все больше утопающей во мраке, а когда подбегают к лестнице, ведущей к боковому деревянному настилу, на несколько мгновений замирают, после чего Саммер поворачивается к нам и поднимает вверх большие пальцы рук.
Мы все вместе осторожно поднимаемся на три ступеньки и выходим на узкую полоску настила, идущего по периметру главного корпуса, стараясь держаться в тени. До бара, купающегося в конусе яркого света, всего пару ярдов. Как и предполагал Бретт, бармен, похоже, действительно отправился на кухню и задержался поговорить с обслугой, которая подметает пол, переворачивает стулья вверх ножками и ставит в таком виде на столы.
– Гостья, которую ты убедил заказать напитки, вместе с друзьями перешла на Закатную платформу, – громким шепотом сообщает Саммер. – Я так думаю, она попросила бармена принести коктейли туда.
– Отлично, – с ухмылкой отвечает Бретт и машет Рейган и Саммер рукой следовать за ним. – А где мой ведомый?
Я понимаю, что он имеет в виду Леннона, и смотрю по сторонам. Того нигде не видно.
– У нас нет времени ждать, – говорит Бретт, – Зори, займешь его место. Стой на ступеньках на стреме и внимательно следи за каждой тенью. Когда Зори даст команду, все остальные идут за мной.
Стоять на стреме? Но почему я? Пока другие толпятся на боковой площадке, я бешено верчу головой, глядя по сторонам. И что мне, скажите на милость, искать? Осматриваю лужайку. Отсюда мне толком даже костра не видно. А те, кто собрался на Закатной площадке, похоже, не обращают на нас никакого внимания. Бар хорошо просматривается только одним человеком – тем, кто играет на гитаре. Он в состоянии нас увидеть? Этого я сказать не могу.
– Все чисто? – шепчет Бретт.
