Выбралась из машины при помощи Стаса. Со всей силы вцепилась в поданную мне конечность. Попыталась отогнать от себя глупые мысли. Вышло конечно, но не без помощи. В этот момент меня снова скрутило, но еще сильнее. Укусила Стаса за предплечье, прокусив его руку через зимнюю куртку. Полегчало, но ненадолго. Стас и это мужественно стерпел.
В приемной меня сразу сцапали врачи, стоило нам войти в роддом. Взяли меня под белы рученьки, и увели в смотровую.
Осмотрели, и сказали, что у меня уже раскрытие десять сантиметров, и быстренько увели и сделали мне клизму. А после и в родильный зал.
Там уложили меня на кровать. Взяли кровь на анализы. Прикрепили кучу датчиков. Поставили укол обезболивающего, от эпидуральной анестезии я сразу же отказалась. Начиталась в интернете кучу страшилок, там пишут, что даже можно инвалидом остаться, жесть, правда? Ну, а я, как дама сильно впечатлительная, поверила в это.
Укол не помог, как было больно, так и осталось. Живот тянет жутко, и эти периодические скручивающие боли, высосали из меня все силы.
Стаса прибежал, как только оформили все документы. Держал меня за руку и шептал мне на ушко, какая я у него самая лучшая в мире, в разных формулировках. Чертовски приятно. Гладил меня по спине и всячески старался облегчить мою участь.
А когда пришло время, врачи подняли спинку кровати и поставили держатели для ног. И тут на меня накатила реальная паника. Я так боялась рожать, что не передать словами. Вцепилась мертвой хваткой в руку своего мужа.
Да, я совсем забыла упомянуть, мы женаты. И свадьба у нас была необычная, а тройная. Три пары, три лучшии подруги. Вообщем, расписали нас всех одновременно. А потом было безудержное веселье, конкурсы, пляски, незабываемая первая брачная ночь, и романтический медовый месяц на островах.
— Тужься. — кричала мой акушер-гинеколог.
Я стала тужиться изо всех сил. Вся взмокла. Все мышцы на лице и шее напряглись от натуги, да что там, во всем теле сразу.
— Сильнее.
— Не могу. — взмолилась я. Куда еще сильнее то?
— Я сказала тужься сильнее. — тоном не терпящим возражений, гаркнула акушер.
Я напряглась еще сильнее. А потом мне сказали отдыхать и дышать. С новой схваткой, Стас решил видимо посмотреть, что там у меня между ног творится. И я услышала грохот. Такой, как будто упал мешок с картошкой.
— Что это? — напряглась я.
— А, не переживай. — отмахнулась врач. — Скоро придет в себя. — и тихо захихикала. — Нервы у него сдали. Полежит немного, очухается. Так, а теперь, когда почувствуешь схватку, тужься изо всех сил.
И тут я увидела, что Стас поднялся на ноги. Улыбается, но весь бледно-зеленый.
— Тужься. — новая команда и я отвлеклась от рассматривания мужа. Сейчас уже все равно, кто там, что там. Услышала первый крик моей малышки, а через несколько минут и второй. От счастья не сдержалась и расплакалась. Все получилось. Я смогла. Я выдержала.
Перевожу взгляд на мужа, и вижу, как он тоже счастлив держа на руках двух наших девочек. По его щекам стекают слезы, а нос покраснел. И мне плевать, что кто-то может подумать на счет его слез, и сказать, что мужики не плачут. Вот это вот его проявление чувств, лучше любых слов.
Тогда он не ошибся, когда впервые сказал, что у меня два маленьких пузожителя — это девочки, на двенадцатой неделе узи и правда показало, что у нас две малышки. Два маленьких, лучистых солнышка. Почти всю беременность он не отходил от меня, повесил все дела на Дениса. А сам все время ухаживал за мной.
— Я люблю вас, девочки мои. — подошел ко мне и показал мне наших малышек.
Я тоже расплакалась, они прекрасны. Два маленьких, курносых, сероглазых чуда, смотрят на меня во все глаза, пытаясь сфокусировать на мне взгляд. Ради вот таких моментов и стоили все эти мучения.
— И мы тебя, бесконечно. — прошептала я, не смотря на него. Потому что просто не смогла оторвать от них глаз.
