Я запнулась, потому что это не было правдой. Николаос тоже это делала. Но это было после того, как она меня укусила. Я покачала головой. Как бы то ни было, а это очень плохой признак.
— И что ты будешь делать?
— Я ее ликвидирую.
— То есть убьешь?
Если бы не серьезные глаза Ларри, я бы сказала: «И еще как». Но трудно говорить об убийстве с мальчишкой, который смотрит на тебя так, будто ты пнула ногой его любимого щенка.
— Я постараюсь достать ордер.
— А если не сможешь?
— Если вопрос стоит так: «я или она», то пусть это будет она, Ларри. О’кей?
Ларри грустно посмотрел на меня.
— То, что я сделал сегодня ночью, это убийство. Я это знаю, но я же не планировал это убийство.
— Останешься в нашем деле — начнешь планировать.
Он потряс головой:
— Я в это не верю.
— Верь во что хочешь, Ларри, но это правда. Слишком это опасно, чтобы играть по правилам.
— Если ты в самом деле в это веришь, как ты можешь встречаться с Жан-Клодом? Позволять ему прикасаться к тебе?
— Я никогда не говорила, что я последовательна.
— Ты не можешь удержаться?
— От чего? От встреч с Жан-Клодом или от убийства Серефины?
— И от того, и от другого. Анита, либо ты из хороших парней, либо из плохих парней.
Я открыла рот — и закрыла. Что я могла сказать?
— Ларри, я из хороших парней. Но не собираюсь быть жертвой. Если это значит нарушить закон, так тому и быть.
— А ты собираешься получать ордер?
Он спросил это с совершенно нейтральным лицом, вдруг сильно постаревшим. Даже с этими рыжими торчащими вихрами он выглядел очень серьезно и печально.
Ларри взрослел у меня на глазах. Не по возрасту — по опыту. Выражение его глаз было куда старше, чем пару месяцев назад. Слишком он много видел и много делал. Он все еще пытался изображать из себя сэра Галахада, но на стороне Галахада был Бог. У Ларри была только я, а этого мало.
— Единственный для меня способ добыть ордер — солгать.
— Я знаю, — сказал он.
Я поглядела на него:
— Серефина не нарушила никаких законов — пока что. Об этом я лгать не буду.
Он улыбнулся:
— И хорошо. Когда у нас встреча с Доркас Бувье?
— В три.
— Ты уже придумала, что принести в жертву, чтобы поднять зомби, которые нужны Стирлингу?
— Нет.
Он уставился на меня:
— И что ты собираешься сказать Стирлингу?
Я покачала головой:
— Пока не знаю. Хотелось бы мне знать, зачем он так рвался убить Бувье.
— Землю хочет получить, — ответил Ларри.
— Стирлинг и компания говорили о семействе Бувье, не о Магнусе Бувье. Это значит, что судится с ними не только он. Убийство Магнуса не снимет проблемы.
— Так зачем его убивать?
— Вот именно.
Ларри кивнул:
— Надо нам снова поговорить с Магнусом.
— Предпочтительно без участия Серефины, — сказала я.
— Аминь, — согласился Ларри.
— Я бы не прочь поговорить с Магнусом, но перед тем как мы снова возьмемся за мистера Бувье, я бы хотела добыть мази фейри.
— Чего добыть?
— Ты что, не слушал курсов по фейри?
— Это был факультатив.
— Мазь фейри дает устойчивость против гламора. На всякий случай — если то, что скрывает Магнус, похуже Серефины.
— Что может быть хуже? — спросил Ларри.
— Верно, но на всякий случай будет лучше, если он не сможет на нас воздействовать магически. На самом деле неплохая предосторожность и при встрече с Дорри. Она, может, не так запугивает, как Магнус, но она сияет, и я предпочла бы, чтобы она не сияла на нас.
— Ты думаешь, Серефина разыщет Джеффа Квинлена?
— Если кто-то это и может, то именно она. Кажется, она вполне уверена, что справится с Ксавье, но ведь и Жан-Клод был вчера уверен, что справится с ней. И был не прав.
Ларри нахмурился:
— Так мы болеем за Серефину?
Если так ставить вопрос, это казалось неправильным, но я кивнула.
— Если приходится выбирать между вампиром, который соблюдает почти все законы, и вампиром, который убивает детей, мы на ее стороне.
— Ты только что говорила о том, чтобы ее убить.
— Я не буду становиться у нее на пути, пока она не спасет Джеффа и не убьет Ксавье.
— А зачем ей его убивать?
— Он убивает людей на ее территории. Она может говорить что хочет, но это прямой вызов ее власти. Кроме того, я не думаю, что Ксавье отдаст Джеффа без борьбы.
— Как ты думаешь, что с ним произошло этой ночью? — спросил Ларри.
Я покачала головой:
— Нет смысла это переживать, Ларри. Мы делаем что можем.
— Мы могли бы сообщить о Серефине в ФБР.
— Что я твердо усвоила, так это то, что Мастера Вампиров не общаются с копами. Слишком много лет подряд копы убивали их на месте — или хотя бы пытались.
— О’кей, — сказал он. — Но нам все равно надо придумать, что бы такое большое убить на кладбище, чтобы поднять всех.
— Я подумаю.
— У тебя в самом деле нет никаких предложений? — спросил он удивленно.
— Если без человеческой жертвы, Ларри, то не знаю, смогу ли я поднять столько трехсотлетних трупов. Даже у моих возможностей есть границы.
Он ухмыльнулся:
— Приятно слышать, что ты это признаешь.
Я не могла не улыбнуться:
— Пусть это останется нашей маленькой тайной.
Он протянул руку, я хлопнула по ней, он хлопнул по моей в ответ, и мне стало лучше. Ларри умеет заставить меня улыбаться. Что ж, на то и даны человеку друзья.
32
Доркас Бувье стояла на автостоянке, прислонясь к машине. Ее волосы развевались на солнце и переливались, как вода, когда она двигалась. В джинсах и зеленом топе она выглядела безукоризненно.
Ларри пытался на нее не глазеть, но это было очень трудно. Сам он был одет в синюю футболку, джинсы, белые кроссовки и большую не по размеру фланелевую ковбойку, чтобы закрыть наплечную кобуру.
