В раздевалке, с видом человека, который только что сбросил с плеч тяжкий груз, сидела Иззи.
– Ты уже всё?! Рассказывай, как всё было! Комиссия строгая? – выпалила Сара на одном дыхании. – Там те же самые люди, что в прошлый раз? Что надо делать?
Иззи улыбнулась:
– Погоди, не тараторь! Они все очень милые и вовсе не строгие. Там Тамара, хореограф с прошлого раза, и Саймон, музыкальный руководитель. И с ними ещё главный режиссёр постановки. Сначала было страшновато, но он нормальный. Весёлый.
Сара кивнула. Это хорошо. Тамара и Саймон ей понравились.
– А что надо делать?
– Ты начинай переодеваться, а я буду рассказывать, – твёрдо проговорила Иззи. – У тебя не так много времени на болтовню.
Сара хихикнула. Сейчас Иззи напоминала Бетани с её слегка командирскими замашками и заботой об окружающих. Она открыла свой шкафчик и достала танцевальные легинсы и футболку с эмблемой «Дебюта».
– Не забудь распустить волосы, – напомнил Иззи. – Им надо, чтобы волосы были распущенные.
– О, точно! Я и забыла. Тебе, кстати, очень идёт с распущенными.
Иззи поморщилась, тряхнув густыми волнистыми рыжевато-каштановыми волосами, рассыпавшимися у неё по плечам.
– Может, и идёт, но танцевать с ними – кошмар. Они постоянно лезут в глаза, и я, пока их убираю, сбиваюсь с ритма. Ты следи, чтобы они не мешали. Хотя у тебя-то они послушные и прямые, так что, наверное, тебе будет проще. – Иззи взяла расчёску и начала заплетать косу.
– Так что там было? Что надо делать? – нетерпеливо спросила Сара.
– Все почти так же, как в прошлый раз, но сегодня было ещё и актёрское мастерство. Разыгрывали сцену из мюзикла. Кто-то из кастинг-команды читал за Майкла, а я была Джейн. Пришлось повторять сцену трижды. Мистер Лессинг предупреждал, что так и будет: слушаешь указания режиссёра – каждый раз новые – и стараешься делать так, как он говорит. Вроде бы ничего сложного, но вообще это нервирует. Когда тебя поправляют и просят что-то изменить, начинаешь переживать, что в прошлый раз ты всё сделала не так, как надо.
Сара задумчиво кивнула. Кажется, это будет непросто, но, с другой стороны, на занятиях у мистера Лессинга они постоянно делают что-то подобное. Надо попробовать представить, что это не пробы, а просто урок по актёрскому мастерству. Как хорошо, что она встретила Иззи! Их разговор не то чтобы её успокоил, но всё же помог хоть немного справиться с волнением. Сара взглянула на часы:
– Ой! Мне надо бежать. Спасибо, Иззи. Пока! – Она бросилась к выходу.
– Не беги! – крикнула Иззи ей вслед. – А то где-нибудь грохнешься!
Да, подумала Сара, заставив себя перейти на шаг, Иззи права. Не хватало ещё навернуться на лестнице перед такими важными пробами!
Она повернула в маленький коридор, ведущий к студии, где проходило прослушивание, и увидела, что ей навстречу идёт Лизбет. Заметив Сару, Лизбет улыбнулась с явным облегчением:
– Ой, Сара! Как хорошо, что я тебя встретила! Я только-только закончила. Я так перенервничала! Это был настоящий кошмар! Пианино расстроилось. Саймон… ты его помнишь, музыкальный руководитель, он проводил пробы по пению в прошлый раз… так вот, Саймон сказал, что на нём невозможно играть, и нам пришлось перейти в другую студию прямо посреди моего прослушивания! У меня сбился настрой! Это же надо, чтобы так кошмарно не повезло! Сейчас прослушивание у Эми, а меня попросили тебе передать, чтобы ты шла к южной студии. Они пока перебрались туда. Когда Эми выйдет, она тебе скажет, что делать дальше. Может, они захотят поменять студию ещё раз.
Сара кивнула, слегка озадаченная сбивчивым рассказом Лизбет. Похоже, та и вправду ужасно разволновалась. Что вовсе не удивительно: после такого-то стресса! Она бы тоже разнервничалась, если бы пианино расстроилось посередине её прослушивания.
– Какой кошмар, – она искренне посочувствовала Лизбет.
– Да, кошмар. – Лизбет театрально содрогнулась. Кажется, она немного успокоилась – по крайне мере, уже не тараторила как заведённая. – Я чувствовала, что что-то не так, и сначала подумала, что сама от волнения не попадаю в ноты. А когда мы перешли в другую студию и пришлось начинать всё сначала, у меня уже сбился настрой. Ну, теперь-то уже ничего не поделаешь. – Она тяжело вздохнула. – Ты знаешь, где южная студия?
– Кажется, да… – медленно проговорила Сара. На самом деле она не совсем понимала, о какой студии идёт речь. Школа располагалась в старинном здании с множеством лестниц и коридоров, которые иногда казались настоящими лабиринтами.
Лизбет показала пальцем:
– Идёшь обратно до конца коридора, мимо столовой, вниз по маленькой лестнице, а дальше всё время поворачиваешь налево – там на двери будет написано «Южная студия», ты сразу увидишь. Ладно, я побежала переодеваться. Надеюсь, у тебя всё пройдёт нормально! Ты отлично справлялась на репетиции в пятницу. В общем, удачи! – Она улыбнулась и пошла дальше, а Сара застыла, растерянно глядя ей вслед.
Она хотела попросить, чтобы Лизбет объяснила подробнее, где именно находится южная студия – может быть, даже показала дорогу, – но Лизбет уже убежала. Впрочем, если на двери есть надпись, то, наверное, найти эту студию будет несложно.
Сара ещё раз взглянула на часы. Всего лишь двадцать минут первого. Времени ещё достаточно, но ей хотелось скорее найти студию и немного собраться с мыслями перед прослушиванием.
Она развернулась и пошла обратно, вспоминая объяснения Лизбет. Ей казалось, она идёт очень долго, но тут, в очередной раз повернув за угол, она увидела большую звуконепроницаемую дверь с табличкой «Южная студия».
В коридоре у двери стояли стулья, и Сара решила присесть. Через пару минут она встанет и сделает несколько упражнений, чтобы разогреться, но сейчас надо посидеть и успокоиться.
Сара стиснула кулаки, пытаясь сосредоточиться и настроиться на выступление. Встреча с Лизбет выбила её из колеи. Она-то думала, что прослушивание будет проходить в маленькой студии (об этом им намекнул мистер Лессинг), и смена места стала для неё неожиданностью, причём не самой приятной. Сара пыталась дышать глубоко и размеренно, но она уже опять разволновалась, и дыхание то и дело сбивалось.
«Вдох. Раз, два, три. Выдох. Раз, два три», – мысленно считала она, злясь на себя. Глупо так нервничать!
