— С Селиной я впервые почувствовал, что меня может ждать очень интересное будущее. Мы начали регулярно встречаться, хотя под «встречаться» я скорее понимаю «проводить много времени в постели». У нас были бурные, страстные отношения, она как ураган ворвалась в мою жизнь и все перевернула с ног на голову. В ней ключом била бешеная энергия, которая влекла и будоражила меня. Селина импульсивный, творческий, интересный человек. В ней есть все, чего лишен я. Но при этом она оставалась нервной, легко возбудимой и, похоже, чувствовала себя на высоте, только когда внимание окружающих принадлежало ей безраздельно. Теперь-то я вижу все это с высоты опыта, но тогда ничего не замечал.
Он помолчал какое-то время, погрузившись в воспоминания о том, что считал самым страстным и необычным приключением в своей рутинной жизни до тех пор, пока не встретил Индиго и не понял, что такое настоящая страсть.
— И что случилось потом? — мягко поинтересовалась девушка.
Жюльен вздохнул:
— Мы слишком быстро решили пожениться. — Он снова сделал глубокий вдох, медленно выдохнул. — Тогда я считал, что поступаю правильно, но на деле совершил огромную ошибку.
— Что ты имеешь в виду под «поступаю правильно»?
По ее тону Жюльен сразу понял, что она сделала верные выводы.
Он повернулся к ней с невеселой улыбкой.
— Oui, она была беременна.
Индиго не отвела взгляд. Жюльен увидел, как ее горло нервно дернулось, она с трудом сглотнула.
— А. Ясно. Что ж, ты поступил как честный человек.
— Да, мой отец бросил мать, когда она забеременела, и ей пришлось пройти через многое в поисках денег и поддержки, чтобы достойно вырастить меня. Ей пришлось очень нелегко. Я не хотел, чтобы Селина страдала так же, хотел быть рядом с моим ребенком. Я много лет работал, чтобы обрести успех, поэтому вполне мог содержать семью, если бы она у меня появилась. Все получилось неожиданно и внезапно, но я подумал — и что с того? Это мой ребенок, я готов жениться на этой женщине, чтобы мы могли жить все вместе.
— Так у тебя есть ребенок? — тихо удивилась Индиго.
Жюльен покачал головой и отвел взгляд, уставившись на печатную копию картины «Маки» Моне, висевшую на стене. Яркие цвета странным образом успокоили его и придали сил.
— Non. Мы потеряли ребенка через несколько недель после свадьбы.
Жюльен снова взглянул на Индиго. У нее на лице были написаны такая боль и сострадание, что у него все перевернулось в душе.
— О боже, Жюльен, мне так жаль это слышать.
Он кивнул, принимая сочувствие.
— Но наши отношения разрушились не только из-за выкидыша. У меня возникло ощущение, что, едва мы поженились, Селина отказалась от своей индивидуальности, будто ей больше не к чему было стремиться, нечего достигать. Она сразу написала заявление об увольнении, и я стал ее миром. Такое отношение душило меня. Она требовала моего безраздельного внимания, я пытался дать ей все, что было в моих силах. Она могла звонить мне по десять — двадцать раз на дню или приехать в разгар важных совещаний и устроить истерику, если у меня не было времени поговорить с ней.
— А это было до выкидыша или после? — уточнила Индиго.
— До. После стало еще хуже.
Индиго ничего не сказала, только кивнула, словно поняла, что он имел в виду.
— Потом, когда мы потеряли ребенка, Селина начала требовать, чтобы я вообще не выходил из дома. Стала одержима желанием забеременеть вновь, дошло до того, что секс уже не приносил ни малейшего удовольствия, а я превратился для нее в машину по производству детишек. Она злилась на меня, если я говорил, что слишком устал или не в настроении. Когда я предложил немного подождать, прежде чем продолжить попытки завести ребенка, дать нам обоим время прийти в себя, она на меня разозлилась. Очень разозлилась.
Жюльен потер лицо руками, чувствуя, как нарастает слишком хорошо знакомое напряжение.
— Я пытался просить ее подруг поговорить с ней, поддержать, сделать то, чего не удалось мне, — произнес он, желая дать понять, что он не такой уж бессердечный тип. — Однако Селина обрубила порывы, с ходу заявив, что никто не сможет понять, как ей плохо. Она уже очень давно не разговаривала с родителями — серьезно поругалась с отцом в восемнадцать лет, поэтому на них надеяться тоже было бесполезно. И она отказывалась посещать психолога. Хотела, чтобы я все исправил, а я понятия не имел, как снова сделать ее счастливой. Ситуация ухудшалась. Я стал все чаще задерживаться на работе и игнорировать ее звонки, просто чтобы побыть в одиночестве.
Теперь слова словно лились сами, словно долгое время копились под тяжким гнетом, а теперь в единый миг вырвались на свободу.
— Тогда она перестала со мной разговаривать, наверное, желая наказать, и моя жизнь вне работы превратилась в сплошной безмолвный кошмар. Я стал проводить еще больше времени вне дома, чтобы не думать постоянно о том, что в моей жизни пошло наперекосяк.
— Жюльен, это просто ужасно. — Индиго коротко коснулась его руки, и ощущение ее теплых пальцев немного его успокоило. Но только на мгновение.
— Да, это был далеко не лучший год в моей жизни.
— И кто решил покончить с этим?
— Она. В один прекрасный момент, ни с того ни с сего, Селина заявила утром, что хочет развестись, а потом ушла и не вернулась.
— Должно быть, тебе было очень тяжело.
— Если честно, я бы не сказал, что действительно пытался ее удерживать, — Жюльен вздохнул и взъерошил волосы. — Я ведь не любил ее.
— Жюльен.
Но сочувствие сейчас было совершенно ни к чему. Он считал, что не заслужил его.
— Ей нужно было большее. Мое понимание. Я знал, что она никак не может справиться с болью утраты после выкидыша, но отталкивал ее, потому что тоже не понимал, как пережить происшедшее. Я ее подвел.
Жюльен почувствовал, как Индиго пододвинулась ближе.
— Не нужно так думать. Вам обоим пришлось очень нелегко. Похоже, она не выдержала, сдалась и хотела, чтобы ты решил и свои, и ее проблемы. Не нужно чувствовать себя виноватым в том, что ты не справился с такой ношей. На мой взгляд, ты сделал все, что в твоих силах.
— Я предложил Селине очень щедрую сумму при разводе, чтобы быстрее покончить с этим. По крайней мере, ей больше никогда не придется работать. Я решил эту проблему с помощью денег, — он тяжело вздохнул. — И до сих пор чувствую облегчение, освободившись от нее. Я ужасный человек, верно?
Покосившись на Индиго. Жюльен прочел в серых глазах понимание, которое согрело его.
По дороге в Лондон он с ужасом думал о том, как Индиго воспримет его рассказ. Пару раз едва не повернул обратно. Но понимал, что, если хочет быть с этой женщиной, нужно набраться храбрости и рассказать все как есть.
— Это не делает тебя ужасным человеком. Это делает тебя просто человеком, — Индиго легонько сжала его руку. — И, на мой взгляд, после того как вы потеряли ребенка, вашим отношениям, по сути, пришел конец. Уже нечего было сохранять.
