Пастор привел лошадь и отвязал седло:
– Не могу видеть, как она ест с седлом на спине, – признался он. – Вряд ли бы мне понравилось есть, держа на плечах дневные заботы.
Кларк засмеялся, услышав такое сравнение.
– И мне бы не понравилось, – согласился он.
Они позаботились о лошади, и Кларк снова занялся упряжью. Пастор придвинул к нему стул, чтобы они могли разговаривать, пока Кларк работает. Они затронули много тем:
обсудили зиму, городские новости, церковь и новых соседей.
Но Кларк был уверен, что молодой священник пришел поговорить не об этом.
– Я слышал, люди говорили, что вы умеете решать сложные вопросы, – наконец сказал пастор.
Кларк даже не поднял голову:
– Вот уж не знаю. Опыта у меня немного. Мне бы хоть сосвоими трудностями справиться.
Пастор наклонился и взял длинную соломинку, а потом сталломать ее на мелкие части.
– Вы столкнулись с какой-то головоломкой? – спросилКларк.
– Точно. Я никогда о таком не слышал и не знаю, какпоступить. Я три дня молился, чтобы мне послали ответ, ичто-то подсказало мне приехать сюда и поговорить с вами.
Кларк продолжал работать над куском кожи:
– Не уверен, что смогу вам помочь, но если вы хотите поделиться, я готов вас выслушать. А потом мы вместе пораскинем мозгами.
Пастор откашлялся.
– Тема деликатная, – сказал он. – Я не имею права вдаваться в подробности, потому что это значит нарушить тайнуисповеди.
Кларк кивнул, показывая, что понимает.
– Речь пойдет об одном из прихожан, – начал пастор.
Кларк видел, как тяжело ему даются объяснения.
– Ходят слухи, что его видели в городе, и там он делал...
Э-э... делал то, что ему не следовало делать.
– Слухи? – переспросил Кларк, поднимая бровь.
– Ну, у меня надежный источник. Я сказал «слухи» лишьпотому, что еще не разговаривал с прихожанином, о которомпойдет речь, а человека должно считать невиновным, пока еговина не доказана, верно?
– Верно, – ответил Кларк.
– Ну и... э-э... источник... говорит, что такое происходилоне один раз. Он уверен, что другие люди тоже это видели, иэто отразится на всей церкви.
– Понятно, – заметил Кларк.
– Если все так и есть, и он делает то, что... ему не следуетделать... тот человек прав, Кларк. Это может повлиять надругих прихожан. Это неправильно... противоречит Божьимзаповедям... И я не знаю, как поступить.
– А ваш... э-э... источник что-нибудь предлагал?
– Он хочет, чтобы я запретил грешнику ходить в церковь.
– А вы чего хотите?
– Насколько я понимаю, мои желания в данном случае неимеют никакого значения. Мне нужно знать, Кларк, что угодно Господу.
Кларк отложил упряжь и посмотрел в честные голубыеглаза пастора Джона. Он еще больше зауважал молодогочеловека:
– Думаю, нам лучше разбираться постепенно, – заявилон и опустился на солому, вытянув единственную ногу. –Прежде всего, некто... Думаю, я имею в виду вас... долженпоговорить с тем прихожанином и выяснить, если возможно,правда ли, что он виновен. Если он откажется говорить правду, то нужно подробнее расспросить источник и других людей. Если один человек видел эти... эти...
– Неблагоразумные поступки, – подсказал пастор.
– Неблагоразумные поступки, то, скорее всего, есть и другие свидетели... если только ваш источник за ним не шпионит.
– Нет, все не так, Кларк. Это хороший, заслуживающийдоверия человек. Он заботится только о благе церкви. Он недоносчик и не сплетник.
– В данном случае к его свидетельствам стоит отнестисьочень осторожно.
– Я тоже так считаю. Разумеется, человек, которого онобвиняет, должен иметь возможность оправдаться.
– Несомненно, – согласился Кларк.
– Я обязан повидаться с ним и выслушать его. Теперьостается понять, что мне делать после этого.
– Ну, предположим, сначала он скажет, что ни в чем невиноват.
– В это трудно поверить, но мне придется положитьсяна его слово, пока у меня не появятся доказательства обратного.
– Хорошо, – сказал Кларк, – с этим определились. Будем считать его невиновным, пока не доказано обратное.
– А если он признает свою вину?
– Что говорит по этому поводу Библия?
– Вы имеете в виду, что я должен взять двух-трех свидетелей, чтобы они убедили его, что он поступает неправильно?
– Если он признает свою вину, то вряд ли станет отрицать, что поступает неправильно, хотя, конечно, некоторыеиспользуют эту увертку.
– Хорошо. Допустим, он признает вину, но не пожелаетпрекращать... прекращать то, что он делает. Что тогда? Будет ли наша маленькая церковь наказывать своих прихожан?
– Сначала нам нужно подумать, что представляет собой наказание и в чем его цель.
– Наказывать собрата по вере непросто, Кларк. Кто осмелится утверждать, что он так праведен, что никогда не упадет? Я не могу назначить себя и судьей, и присяжными.
– Вы не судья. Мы судим человека согласно Слову Божьему. Если оно говорит, что это неправильно, то мы не можемна это повлиять.
Молодой священник кивнул:
– Но имеем ли мы право судить грешника или нам следует предоставить это Богу?
– Должны ли вы исправиться, если согрешили?
– Несомненно. Я виновен, а значит, я должен исправитьто, что натворил, и, если необходимо, возместить убытки.
– Библия говорит, что все прихожане составляют единоеТело. Если у меня болит некий орган, то все тело чувствуетболь. Если часть Тела Христова грешит, то мы ответственны за это и должны исправить положение. Если мы, прихожане церкви, принимаем это и закрываем на грех глаза, томы тоже виновны.
Молодой священник погрузился в глубокие раздумья.
– Если я, зная о чужом грехе, не делаю попыток его исправить, то это и мой грех тоже, – заключил он.
– По-моему, так, – сказал Кларк. – Я не богослов и потому не знаю, как это объяснить.
– Значит, мой долг позаботиться о том, чтобы грешникисправился. Ах, как не хочется, Кларк! Нелегко наставлятьна другого человека указующий перст.
– Да, нелегко. Но вам станет легче, когда вы поймете,в чем смысл этого указующего перста, как вы его называете.
Кларк поменял позу и продолжил:
– Церковное наказание накладывается по двум причинам,чтобы держать Тело Христово в чистоте и помочь грешникуобрести прощение и примириться с Богом. Наказание недолжно иметь других целей. Его смысл не в том, чтобы заставить человека страдать, заплатить за проступки, бичевать его,добиваясь покорности, или доказать людям свою чистоту иблагочестие. Бог и так знает, чисты мы или нет.
