– В амбаре? – спросила она. В ее голосе слышался смех,а не упрек.
– Я постучал в дверь дома, но никто мне не ответил.
Девушка промолчала, и Лейн объяснил:
– Я... Дверь амбара была открыта, и я подумал, что, возможно... – он сбился. – Простите, если помешал, мисс.
– Ничего страшного, – наконец сказала она и отдала щенка матери.
– Я не ошибся адресом?
– Нет, мы и есть Дэвисы, – ответила девушка, стряхиваяс юбки солому. – Кого вы хотите увидеть?
– Родителей Мисси, – ответил он. – Кларка и Марти.
От удивления Элли непроизвольно округлила глаза. Онавнимательно осмотрела молодого человека, который, сжимаяв руке шляпу, стоял перед ней. «Должно быть, это тот самый Лейн, о котором говорили ма и па», – подумала она.
Он был высок и худощав, но широкоплеч. Чисто выбритое лицо, темно-карие глаза. У него твердый подбородок;видно, что, если он примет решение, его трудно переубедить.
Элли он не показался красивым – впечатление портилкривой нос, – но молодой человек вел себя так, что поневолехотелось узнать о нем больше. Вдруг она смутилась и опустила глаза, застыдившись, что так откровенно разглядываетнезнакомца.
– Мама сейчас у Кейт, а папа где-то на ферме, – быстрообъяснила она.
Элли прошла вперед, чтобы показать ему дом Кейт, и он последовал за ней. Они молча прошли к дому, и Элли тихо постучала в дверь, но не стала ждать, пока хозяйка выйдет их встречать.
– Мама, – позвала она, – к тебе гости.
И Элли отступила назад, чтобы дать дорогу молодому человеку. Марти тихо вскрикнула и выбежала из-за стола.
– Лейн! – воскликнула она, с материнской теплотой обнимая его.
Потом Марти обернулась к Кейт.
– А это Кейт, жена Клэра, – представила она, – с Эллиты уже познакомился.
Элли стояла, словно пригвожденная к месту. Ее смущалвзгляд Лейна, и она чувствовала себя глупо. Он сделал шагвперед.
– Не совсем, – ответил он, – я случайно на нее наткнулся, но мы так друг другу и не представились.
– Элли, – сказала Марти, – это Лейн, о котором мыстолько тебе рассказывали.
Элли протянула ему руку.
– Рада познакомиться, – тихо произнесла она, – простите, я не сразу поняла, кто вы такой.
Лейн взял ее руку и посмотрел в голубые глаза. Молодыелюди молчали. Элли была скорее удивлена, чем испугана тем,что у нее путаются мысли. Она знала, что много молодых людей готовы выстроиться в очередь и терпеливо ждать, не проявит ли она к ним хоть малейший интерес. Но ни один невызывал у нее таких чувств. «Ну вот ты и познакомилась сэтим Лейном, – строго сказала она себе. – А теперь успокойся», – закончила она молчаливое нравоучение.
Марти настояла на том, чтобы Лейн остался на ужин.
Уговорить его было несложно. Он сказал, что давно хотелповидаться с Кларком и Марти. У него есть новости о семьеВилли и Мисси, а также о маленькой церкви и о том, как шлостроительство после их отъезда на Восток. Прислали имвесточки и ковбои с ранчо. А главная причина, почему он приехал к ним сегодня вечером, – письмо от Мисси, которое онапросила доставить лично. Лейн полез в карман рубашки.
– Мисси не один раз напоминала, чтобы я не смел о немзабывать.
Он вытащил заботливо сложенную бумагу.
– Она прислала вам локон малышки Мелиссы, – Лейнпередал пакет Марти. Та осторожно развернула бумагу и увидела маленький локон мягких, воздушных детских волос. Элличувствовала, что мать с трудом сдерживает слезы.
– Где-то далеко на Западе у меня есть маленькая внучка, – прошептала Марти, рассматривая детские волосы. Онаподняла их и обернула вокруг пальца. В золотистом локонесветилась рыжина. Марти прижала его к губам и заплакала.
Вытерев глаза, она повернулась к Лейну.
– Спасибо, – пробормотала она, – наверное, она хорошенькая.
– Да, – подтвердил Лейн, – мы все так думаем.
– Надо сказать, место для воспитания девочки не самоеподходящее, – заговорил Кларк. – На ранчо дюжина мужчин, и все ее балуют!
Все дружно рассмеялись.
Марти хотела еще раз увидеться с Маперед Рождеством, и она попросила Кларка запрячь лошадей, пока теплая погода незакончилась. Он неохотно согласился, понимая, что это для нее важно, но в его глазахотразилось беспокойство.
– Давай я тебя отвезу, – предложил он.
– Сама справлюсь, – успокоила егоМарти. – Правда, Кларк. Сейчас я чувствую себя прекрасно. Намного лучше, чемнесколько месяцев назад.
Кларк оглядел ее округлившийся живот.
– Пожалуйста, будь осторожна! – предупредил он.
Но Марти перебила его, шутливо взмахнув мокрым полотенцем.
– Я не собираюсь гнать лошадей, – сулыбкой пообещала она.
Глава одиннадцатая. МА ГРЭХАМ
В небе сияло зимнее солнце, но все-таки воздух был холодным. Не успела Марти отъехать от дома, как порадовалась тому, что, повинуясь увещеваниям домашних, подоткнулаеще одно одеяло.
Она задумалась о том, кто встретит ее во дворе Грэхамов,чтобы принять коней, – ведь Бена больше нет. Он всегдапервым приветствовал ее и предлагал поспешить к Ма, покаон займется лошадьми. При мысли о смерти Бена у Мартизаныло сердце. В их жизни появилась пустота.
Она думала о Ма. Как она коротает в одиночестве дни иночи? Наверное, ей ужасно тяжело. К тому же скоро наступит Рождество... Прекрасное время, но тому, кто недавнопотерял близкого человека, страшно одиноко.
Марти повернула лошадей ко двору Грэхамов и вылезлаиз саней. Ее встретил Лу, который вышел из амбара. Он тепло поздоровался с ней и предложил пойти к Ма, как раньшемного раз делал его отец.
Марти не успела постучать, потому что Ма увидела ее вокно и вышла навстречу:
– Я надеялась, что ты приедешь! – сказала она. – Мнетебя не хватало.
Марти сняла тяжелое пальто, обняла Ма и подошла к плите, чтобы согреть руки.
– Я так и думала, – заметила она, чуть не плача. – Всевремя вспоминала о тебе и часто молилась... но... но, боюсь,это мало помогло.
– Нет, помогло! Будь уверена, помогло, – убеждала ееМа. – Я чувствовала, как меня поддерживают молитвылюдей, которые тревожатся за меня. Не знаю, как бы я безних справилась.
Они обе немного помолчали.
– Конечно, иногда мне очень одиноко, – продолжала Ма,кивнув Марти на стул за столом. – Даже когда родные рядом.
А они такие милые, все время приглашают на ужин или на кофе.
Или просто в гости. Но я должна привыкнуть, Марти. Сначалая почти не бывала дома, и некоторое время это помогало. Но этоне может продолжаться вечно. Я должна привыкнуть жить одна.
