Камелия нервничала, по пятнадцать раз повторяла нам порядок движений, падебасков, напоминала счет и повороты. А я думала только о том, как быть с Васервальдом.
Мне хотелось быть с ним больше всего на свете. Видимо, наши стычки в начале знакомства только придали остроты. Сейчас я чувствую, он — тот, кто мне нужен. Я влюбилась по уши. И ничего с этим не поделать. Но готова ли я принять от него такую жертву?
Пока я занималась самокопанием и самобичеванием, на сцену за трибуну вышел ректор Люкс, начале торжественную речь поздравления новых адептов. Все смотрели и улыбались. А я все больше погружалась в мысли.
Что мне делать?
Заданный Александром вопрос повис в воздухе, дамокловым мечом. Если я соглашусь, не будет ли это эгоистичным по отношению к нему? Я буду наслаждаться всю жизнь теплом и заботой, а потом… Потом он останется один и больше никогда не сможет испытать того, что уже есть между нами.
«Никогда».
Это слово ударяло, как молот по наковальне и вызывало гул в голове.
Это жестоко. Слишком жестоко. Я просто не могу пойти на это.
— …и теперь мы приветствуем новых адептов Ардэна нашей давней традицией, — закончил речь ректор Люкс.
В следующий момент заиграла музыка и мы двинулись в синхронном движении по кругу. Я сама не поняла, как смогла пройти столько шагов и не споткнуться. Пока мы танцевали по одному в рядах, я только издалека видела, как в ритме вальса вышагивает Васервальд и боялась момента, когда начнется сближение и парная часть.
Вдруг он снова спросит?
А ведь спросит…
Музыка звучала все громче, чтобы хоть немного отвлечься от тяжелых мыслей, я считала шаги, вникала в ритм и пыталась сосредоточиться на всем, что не связанно с Александром. Но потом мы пошли на сближение, и делать это стало почти невозможно.
Когда его ладонь легла мне на талию, а пальцы мягко сжали мои, пришлось закусить губу, чтобы не разрыдаться. Он такой нежный, такой открытый. И только для меня. Ни с кем еще он так себя не вел, чтобы это понять не надо быть гуру психологии.
— Ты напряжена, — прошептал он с улыбкой, поворачивая меня в вальсовом ритме.
Слова застряли у меня в горле. Как сказать парню, в которого влюбилась, и который готов ради тебя на все, что вы не можете быть вместе из-за его бессмертия? Он ведь идет на героический и безумный шаг, отрекаясь от дальнейшей возможности быть счастливым.
От этой мысли меня всю прошибло ознобом.
— Что с тобой, Вивиана? — забеспокоился он.
Пришлось собраться и выдавить, чтобы не опозориться в традиционном магическом вальсе:
— Всё в порядке.
Наверное, придется сказать. Придется признаться, убедить его, что это слишком, что я просто не могу позволить ему исковеркать свою жизнь. Что, наверное, Виктор прав. Но сейчас…
Сейчас я позволю себе насладиться этими минутами счастья.
Позволю себе и ему.
Закрыв глаза, я просто позволила Александру вести меня в танце. Ни с чем несравнимое чувство полета стало подниматься откуда-то изнутри, меня окрыляло и несло, голова стала легкой, а тело невесомым. Что-то явно происходило.
Я открыла глаза и увидела перед собой улыбающееся лицо Васервальда. Счастливое и довольное. Ну как ему сказать такое…
— Вивиана… — начал он.
— Александр, — прервала его я, — не сейчас, иначе я собьюсь со счета.
Он усмехнулся.
— У тебя отлично получается.
— Топтать тебе ноги?
— Сложно топтать, если ты не наступаешь на пол, — заметил он.
Я опустила взгляд и с изумление обнаружила, что мы снова парим метрах в четырех над полом. Мы единственные. Остальные продолжают кружиться по кругу на полу, взгляды адептов, преподавателей и гостей прикованы к нам, мастер Камелия прижимает ладони к груди, и по губам видно, как шепчет — трехмерный вальс, как мило, как мило…
— Ты со всеми взлетаешь в воздух? — спросила я, пытаясь хоть немного разрядить обстановку.
Улыбка Александра стала еще шире.
— Думаешь, это я нас поднял?
— А кто еще? — не поняла я.
— Сама убедись, — сказал он и в танцевальном повороте крутанул меня и отпустил руки.
В первую секунду думала, что плашмя грохнусь на пол и окончательно обалдела, когда так и осталась покачиваться в воздухе.
— Это как… — вырвалось у меня. — То есть в прошлый раз ты тоже мог меня не держать?
— Мог…
— Тогда почему…
Александр произнес, вновь приближаясь ко мне:
- Вот ты глупышка. Трехмерный вальс редкость.
— Почему?..
— Потому, что для его исполнения нужны особые редкие магические силы, — пояснил он, снова обнимая меня, и закружился в воздушном танце, — которые получаются только в редких сочетаниях магов…
Его ответ еще больше запутал.
— И ты решил их проявить со мной?
— Думаешь, это я их проявляю?
Такой поворот оказался неожиданным, я изумилась.
— Хочешь сказать, я?
— Это ведь ты уникальный телепортер, — произнес он с улыбкой.
То, что дар у меня какой-то мощный, я и так знала. Но что он ещё и имеет отношение к танцам — вообще что-то невероятное.
Мы продолжали кружиться в сверкающих искрах и воздушных потоках. На нас все смотрели, а когда музыка начала затихать, плавно опустились на пол.
И тут же оказались окружены толпой адептов, восторженно галдящих и с чем-то поздравляющих.
Александру с большим трудом удалось вытащить меня из этого столпотворения.
— Теперь ты окончательная знаменитость, — сказал он улыбаясь и подводя к фуршетному столику.
Я до сих пор не уверена, нужна ли мне такая популярность, но теперь от неё точно не отделаться.
— Ты мне так и не… — начал Александр и у меня все внутри сжалось — вот он, момент, когда все решится.
— Мисс Хор?
Голос ректора прозвучал, как гул спасительных фанфар. Я обернулась и буквально подскочила к нему.
⁃ Я опять что-то натворила? — спросила я, хотя кажется, в моем голосе слишком много облегчения.
Ректор вскинул брови и произнёс:
— То есть, по-вашему, я могу только ругать?
— Ну… нет, — растерялась я.
— Пройдемте со мной, — сказал ректор, — у меня для вас кое-что есть.
Александр дернулся, чтобы пойти с нами, но ректор поднял ладонь.
— Пока только мисс Хор, — сказал он. — А дальше все зависит только от неё.
